Александр Казаков. Вторая осень битвы за Украину

В студии «Бункера на Лубянке» побывал особенный гость – советник первого главы ДНР Александра Захарченко, а ныне политолог Александр Казаков. Ведущий проекта «СВО. Большой контекст» Вадим Авва задал эксперту по делам СВО и противостояния с Западом актуальные вопросы. Приведем самые интересные моменты интервью. 

Александр Казаков и Вадим Авва

О Пригожине и будущем ЧВК «Вагнер»

– В истории России случаются времена, когда от земли поднимаются востребованные люди, о которых бы никто и не знал, если бы не случились эти времена. Вот Александр Владимирович Захарченко был бы коммерсантом вполне себе успешным. Он собирался как раз жену везти в Латинскую Америку – это не большая тайна, в Донецке об этом знают, у них не получался ребенок, а там клиника какая-то. Ему всего хватало, успешный был человек. 

Ни в какую Латинскую Америку он не полетел, остался воевать. Но у них родился ребенок – на войне, Александр Александрович. 

Не случись восстание – не было бы Стеньки Разина, не было бы Емельяна Пугачева. Не случись Гражданская война – мы бы не получили тех военачальников, которые выиграли Великую Отечественную. Сама Земля русская вызывает людей. И так часто бывает, что времена заканчиваются – и люди пропадают. Такое впечатление, что есть какой-то резонанс. Пока это идет – появляются люди. А потом эта вибрация заканчивается – и люди эти пропадают. Кто-то погибает, кто-то теряется в истории, кто-то возвращается к своей семье, и его не слышно и не видно. 

Цветы у портрета Евгения Пригожина на могиле на Пороховском кладбище. Фото: Петр Ковалев/ТАСС

«Вагнера» в нашей истории, как я думаю, появились по этому же принципу. Когда началась война, они должны были появиться. Люди, которые делают шаг вперед, которого другие не делают. Как в восточных единоборствах – если не знаешь, что делать, делай шаг вперед. Зачастую этот шаг для них смертельный. Так что я всему этому не удивлен. 

У частных военных компаний есть определенные сущностные признаки. Один из них – это анонимность. Все ЧВК всегда анонимны. Потому что иначе это уже не ЧВК, а армия – с парадами, с портретами. Я про «Вагнеров» услышал еще до Сирии, еще в Донбассе в 2014-2015 годах. И мы знали, что какие-то «Вагнеры» есть, прикольное название. Никаких репортажей, сюжетов и интервью про них не было. 

До вхождения в состав России четырех регионов летом прошлого года там воевала частная военная компания, а уже осенью – нет. Это уже была группа «Вагнер». Не могли официальные лица сказать, что на территории России воюет ЧВК. Логика этой войны заставила руководителей ЧВК «Вагнер» деанонимироваться, то есть выйти на свет. Фамилию Пригожина уже знали, но становиться медиаперсоной – это противопоказано в ЧВК. 

Фото: Пресс-служба Конкорд/ТАСС

Я говорил еще весной, что закончится специальная военная операция, и, скорее всего, Пригожин передаст ЧВК кому-то другому. Сейчас в силу обстоятельств есть и командир на место Уткина, и новый директор. И я уверен, что очень давно были составлены специальные протоколы на случай таких чрезвычайных ситуаций, где все замены были прописаны заранее. 

Я очень надеюсь на то, что ЧВК «Вагнер» будет. Она будет не единственной, появятся другие ЧВК – земной шар большой и работы на всех хватит. Я уверен, что ЧВК «Вагнер» восстановится и продолжит работу. 

Россия. Ростов-на-Дону. Боец ЧВК «Вагнер» в городе. Фото: Эрик Романенко/ТАСС

О межэлитных войнах и безопасности Путина

– В военные времена межэлитные противостояния обострились, стали более определенными. До войны между ними была конкуренция, а сейчас тоже война. Потому что среди этих элитных групп есть те, кто хотят поражения России. И противостояние это не на жизнь, а на смерть. Элитные группы, которых представлял Пригожин, тоже никуда не делись. Мы не видели пока даже отблеска каких-то репрессий, чтобы какая-то группа другую сожрала. 

Первые признаки появились, что задымилось под финансово-экономическим блоком. Это самая сильная группа, которой не нужна победа России. Они вряд ли за то, чтобы Россия исчезла, так как тогда они потеряют свой ресурс. Но и победа России им не нужна, потому что однозначная чёткая победа – для них это тоже конец. 

XX Съезд партии «Единая Россия». Фото: Александр Астафьев/POOL/ТАСС

«Вагнера» – это тоже элитные группы, но они все на одной стороне. Они конкурируют за ресурсы, за власть, за будущее. Пригожин участвовал в этом на достаточно высоком уровне. Но эта история не сделает жизнь нашего верховного главнокомандующего более уязвимой. Как и менее уязвимой… 

О вероятности применения ядерного оружия

– Ядерным оружием не воспользуется никто. У тех, кто этого захочет, его просто нет. 

В. Зеленский. Фото: EPA / TASS

О потерях 

– У нас сейчас работает точно не план А. Не знаю, какой он по счету, но это явно работает план Б, или В, или Г – я не знаю какой. Тем не менее это именно план. Он меняется, потому что планы всегда меняются на войне. Всегда появляется что-то, что никто не мог предсказать. 

Не существует бесконечных народов. Нас всех приучили к справедливому высказыванию, что война – это математика. На войне надо всё считать, естественно. Но это должна быть немного другая математика. В учебнике – дважды два равно четыре. А на войне дважды два может быть три, пять, пятнадцать. Самый простой пример: у противника сто человек, и мы должны противопоставить им тоже сто человек. Если противник мобилен и собирается на нас нападать, то его сто – это один к трем, и нам достаточно сорока человек. Потому что если противник наступает, то открывает себя и так далее. Если мы наступаем, то сто равно триста – вот математика войны. 

ВСУ. Фото: AP/TASS

При этом есть еще высшая математика войны, это знает каждый хороший командир. Вот у него стоит сто мобилизованных непонятно где и как чуваков. Их повыковыривали из-под юбок, из подвалов, силком привели, цепью приковали – вот такие вояки там стоят. А у нас пятнадцать ополченцев 2014 года. И эти пятнадцать ту сотню размотают за десять минут. Каждый командир знает, в чем ценность мотивированного бойца даже с меньшими навыками. Саперной лопаткой в винегрет порубит. 

Меня поражают мои коллеги, которые говорят: «Зеленский сказал, что у них 40 млн в стране живет». Исходя из этого, они начинают считать процент по мобилизации. Мы что теперь, Зеленому верим? С 2014 года на территорию России перебралось 12 миллионов бывших граждан Украины! В 1991 там было 50 миллионов. Это получается 38 миллионов, если считать только уехавших к нам. 

Фото: Zuma\TASS

Задачи осенне-зимней кампании для России

– Я ее сам увидел только летом, в июле, когда четко проявилась динамика и на запорожском, и на харьковско-луганском направлении. Мне кажется, что стратегический замысел нашего Генштаба заключается в том, чтобы в донецких и запорожских степях нанести армии киевского режима военное поражение. Просто грохнуть армию, чтобы ее не было. Потому что если у страны армии нет… Мы впервые за полтора года утилизируем противника в полях. Мы же целый год из городов их выбивали – это была стратегия. 

О стратегии Запада

– Нет того единого Запада, который хочет нас уничтожить. Есть часть Запада, которая хочет. Но есть Запад, которому пофиг всё это. 

Дональд Трамп. Фото: AP/TASS

Есть Соединенные Штаты Америки – главная страна объединенного Запада. Может ли она навязать волю всему Западу? Может. При условии, что у нее самой консенсус. А его там нет. В самих США есть часть элит, которые зациклились на России. Есть другая часть, вполне рациональная, которая говорит: «При чем тут Россия? У нас тут Китай!»

Внутренние проблемы там так давят на эмоции – это плохо, они могут совершить необдуманный поступок. На том же самом Западе есть страны, которые соглашаются под давлением США на что-то, но сами же гадят Штатам, ломая их стратегию. Британцы – прежде всего. Но и французы тоже вспоминают иногда, что они великая Франция. Нет консолидированного Запада. Он был в феврале-апреле прошлого года. Он хотел при помощи экономического блицкрига нанести стратегическое поражение России. 

Смотрите интервью полностью