Александр Бабаков: о переустройстве мировой финансовой архитектуры и отказе стран БРИКС от доллара

Прошедший в Санкт-Петербурге саммит «Россия – Африка» показал несостоятельность попыток коллективного Запада изолировать Россию и обозначил новые тренды в развитии системы международных отношений. Кроме того, пройдя испытание западными санкциями, РФ готова занять новую роль в мировом порядке и вместе с партнерами разрушить гегемонию Соединенных Штатов. Такие выводы сделал сразу по окончании саммита заместитель председателя Государственной думы Александр Бабаков в эксклюзивном интервью «Вашим Новостям».

Александр Бабаков

«ВН»: – Александр Михайлович, каковы итоги саммита «Россия – Африка»?

– Ну во-первых, сам факт проведения саммита в таком составе означает, что не может быть речи не только ни о какой изоляции России, но даже ни о каком игнорировании. Потому что приезд и глав государств, и достаточно высокого ранга чиновников означает одно – что этот интерес не туристический, есть цель общаться, зафиксировать позиции. Наличие деклараций после этого и большого количества интервью, результаты двусторонних встреч и разговоров показывают, что Африка видит в России реального партнера на долгое время. 

Если мы и можем выделить какие-то особые моменты, то это ожидание и пожелания африканских стран, чтобы Россия запланировала долгосрочное сотрудничество и чтобы масштаб и качество этого сотрудничества переходили от торговли отдельными видами товаров к обмену технологиями, к формированию таких центров промышленного производства в разных отраслях, которые позволят говорить о реальном суверенитете не только России, но и африканских государств. 

Если мы посмотрим на цифры, то многие африканские государства уже сегодня занимают существенное место по своим показателям валового внутреннего продукта, по динамике роста. Но все-таки наследие неоколониализма и достаточно серьезное воздействие мировой финансовой системы на эти страны ограничивает их в принятии определенных решений. И поэтому в России они видят ту страну, которая может в теме обмена технологиями и обмена задачами для совместного решения стать партнером, работающим на перспективы этих государств. Именно поэтому в разговорах на саммите неоднократно можно было слышать, что они благодарны Советскому Союзу и России как правопреемнику за то, что СССР развивал в Африке инфраструктуру, образование, здравоохранение.

Фото: Михаил Терещенко/ТАСС

Это были такие вложения, которые не всегда имеют прямую отдачу, но длительное время работают на интересы этих стран. И они бы хотели видеть современный период развития наших отношений в свете формирования таких долгосрочных программ, способствующих не только укреплению двусторонних отношений, но и поднятию роли африканских государств в мире. И речь идет не только о потенциальном включении Африканского континента в G20. Из многих заявлений Владимира Владимировича Путина для меня наиболее ярко прозвучала тема, что нам нужно максимально содействовать реорганизации мировой глобальной архитектуры финансов. А это можно сделать, только когда твое участие имеет экономический потенциал и только когда ты понимаешь, с кем и как ты выстраиваешь эту новую архитектуру. 

Понятно, что здесь речь идет не только о России и Африке – это прежде всего Россия, Китай, Индия, Азия, но и Африка в том числе. Это тот континент, который может оказать существенное влияние на формирование этой новой мировой архитектуры. 

Фото: Михаил Терещенко/ТАСС

«ВН»: – Как может выглядеть новая мировая финансовая архитектура?

Если мы хотим говорить о реальном суверенитете России и если мы признаем, что многополярный мир представляет собой формирование новых центров влияния, где Россия вполне и оправданно может занять достойное место, то это прежде всего уход от господства доллара. Когда об этом говорят, не всегда расшифровывают это понятие. Господство доллара ведь не в том, что одна страна печатает, а все остальные его используют – это уже следствие. А причина как раз в том, что под такого рода механизм сформирована очень серьезная система финансовых институтов: это и банки, и страховые компании, и лизинговые компании. Это построена целая система управления финансами во всем мире. Просто так заменить доллар на какую-то другую валюту не получится, если ты не будешь формировать новую систему, новые правила, новый порядок кредитования, сопровождения этого кредитования нужными инструментами. 

Мы должны не просто заявить о том, что мы договорились о появлении новой денежной единицы. Мы прежде всего должны сказать, что страны договорились о правилах функционирования этой новой денежной единицы. Эту денежную единицу также нужно будет наполнить новым содержанием, усилить новую валюту обеспечительными мерами. Вложить в нее не только богатство и ресурсы, которые есть у наших стран, но и товары, на которые можно будет ее обменять. 

Здесь не нужно изобретать велосипед. Правила МВФ написаны неплохо. Надо просто их адаптировать к нашим условиям. Но сами институты надо формировать. 

Александр Бабаков

Африканские страны хотят развивать отношения с Россией. Это означает, что они хотят строить, например, завод. Они обращаются в банк – а в банке доллары. А доллары подвержены влиянию американцев, которые просто им не дают возможность развиваться. Конечно, можно финансировать в рублях или юанях, но это лишь определенные шаги. А если мы хотим это сделать системным, то надо формировать новые институты, правила и валюту. Эти шаги уже предпринимаются. И мы ждем, что следующий БРИКС приведет каким-то более серьезным шагам в этом вопросе. 

«ВН»: – Какой может быть новая мировая валюта? 

Это не юань и не рубль. Есть уже определенные формулировки… В рамках БРИКС обсуждалось даже название валюты, которое составлено из названий валют стран-участниц. Название не принципиально, но это должен быть аналог доллара. Это валюта, по которой осуществляются расчеты между странами, принимающими ее. Ведь БРИКС по своему потенциалу сегодня больше, чем G7. То есть потенциал рынка, где эта валюта может функционировать, очень широкий. Никаких оснований привязываться к доллару, кроме политических, нет. 

Встреча президента РФ Путина и президента переходного периода Республики Буркина-Фасо Траоре. Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Страны договорятся, определят банк-эмитент. И банк-эмитент будет иметь свои филиалы в этих странах. Это будет единая валюта, которая принята в этих странах для взаиморасчетов, реальная валюта, которая будет печататься, в цифровом варианте также. Это технические вопросы. У экспертов нет никакого сомнения насчет того, как это сделать. У них есть сомнение, что это именно сейчас возможно. Европейцы и американцы говорят, что это возможно, но лет через пятьдесят. Они признают сам факт, что это возможно. И они лукавят. Это можно сделать гораздо раньше. Ведь сегодня необеспеченность доллара, бесконтрольность эмиссии и перекладывание всех проблем с американской экономики на все остальные подталкивают эти страны к переходу на ту валюту, которая комфортна и служит механизмом развития, а не торможения. Здесь просто нужно преодолеть идеологическое и политическое влияние коллективного Запада. 

Естественно, Запад этого не хочет… Ведь что такое влияние? Оно во всем. Мы видим на примере нашей страны, что если мы будем следовать рекомендациям МВФ, то мы еще не скоро перейдем к таким темпам роста, которые соответствуют нашим ожиданиям. Более того, американцы еще получают колоссальный эмиссионный доход, печатая деньги и продавая их по рыночной стоимости, а не по реальной. Бумажка сама стоит мало, но продают они ее… Стоит она доллар – а продают они ее за сто и получают материальные ресурсы. Доллар реально обесценивается, но они имеют возможность на эти бумажки менять материальные ресурсы во всех странах. При этом их мировое господство сегодня находится на грани разрушения. Они не могут с этим смириться и готовы за это воевать. Но, надеюсь, мы победим. 

«ВН»: – Сохранятся ли национальные валюты при появлении новой?

Мы не говорим о замене валют. Национальные валюты могут еще длительное время существовать. Как когда вводилось евро, оно сначала появилось в экспериментальном варианте. Цены считались в евро и в национальной валюте. А потом большинство стран приняло решение об отказе от национальной валюты и переходе к общей. При этом до сих пор есть страны, которые используют национальные валюты. Одно другому не противоречит. Это не ноу-хау.

Долгое время нам в голову вбивалось, что без доллара жизнь остановится. Но оказалось, что ничего страшного… Все без него развивается и даже еще лучше будет развиваться. Еще Карл Маркс написал, что именно в денежной форме происходит наибольшая фетишизация отношений. Вы не видите степень эксплуатации. Если мы говорим о промышленности: вы купили завод, оборудование, наняли рабочих, произвели продукт, продали его и получили прибыль. А что происходит в банке? Вы принесли 100 долларов или сто рублей сегодня, а через месяц пришли и получили 101. Вам кажется, что это то место, где деньги создаются. Но это обман, это и есть фетишизация отношений. Долгое время это была удобная форма заблуждений. 

«ВН»: – Стала ли СВО поводом к началу активной работы с Африкой?

– Думаю, что не только СВО, но в том числе. А что нам мешало понять, что суверенитет России заключается в собственном производстве, а не в покупке всего того, что можно купить? До СВО эта тема была, но была не на первом плане. И только после реакции на СВО западных стран мы вдруг узнали, что мы без суверенитета не выживем. Конечно, мы всегда говорили, что мы и Африканский континент не забудем, но теперь мы понимаем, что именно там наши союзники, которые в России хотят видеть партнера. А Запад не хочет. Ответ очень простой. 

«ВН»: – В российском правительстве меняется отношение к переустройству экономики внутри страны?

– Мы должны понимать, что не прошли бесследно тридцать лет насаждения совершенно чуждой нам идеологии. Но ничего страшного, переживем и это. Тем более что есть достаточно большое количество людей сегодня, не теоретиков, а практиков, которые своими действиями подтверждают необходимость перехода к реальному суверенитету через формирование экономики, независимой от поставок тех или иных вещей. 

Александр Бабаков и студенты МГИМО

Если посмотреть действия правительства, то, преодолевая такое молчаливое противостояние идеологов либеральных подходов, при которых считают, что рынок решает все проблемы самостоятельно, государство в лице Михаила Владимировича Мишустина и его коллег делает очень много для развития на практике без лишних разговоров новых подходов. Это и переход к реальному импортозамещению, импортонезависимости. И мы видим, что переход к цифре – это фактически облегчение степени контроля за происходящими процессами, переход к долгосрочному планированию. 

Новая экономическая модель формируется, уже есть результаты. Буквально вчера появились очередные корректировки прогноза от МВФ относительно роста ВВП России. Они предрекали нам вообще коллапс. А сейчас только улучшают эти показатели. Эти оценки корректируются в сторону улучшения по объективным причинам. Мы, например, наблюдаем колоссальные темпы роста в обрабатывающей промышленности. 

Делается многое, но хочется всегда большего. И Россия заслужила этого большего подъема. Это не фантастика. Я считаю, что действия правительства приведут к реальным результатам. ВВП может и должен расти более чем на 10% в год. У нас для этого есть все ресурсы и возможности. 

«ВН»: – Какие можно назвать проблемы экономики внутри страны?

– Пока сложно и медленно решаема задача переформатирования институтов, которые заняты развитием нашей страны. Мы пока не видим, что финансово-экономический блок изменил свою тактику, свою практику в реализации тех или иных целей. 

Александр Бабаков. Фото: duma.gov.ru

Мы можем проанализировать опыт наших соседей, как недругов в лице Америки и Европы, так и коллег – Китая, Индии, Юго-Восточной Азии. Мы поймем, что финансовый блок является составляющей частью общей программы, не стоит рядом, а интегрирован туда. У денег там совершенно иное предназначение. Деньги нужны для того, чтобы быть одним из элементов.

Чтобы построить дом, нам нужны земля, газ, вода и так далее. Но не только это: нам еще нужны деньги, чтобы заплатить зарплату, купить все это. Но это лишь один из элементов. И когда есть все они, то появляется дом. Когда у нас есть все, кроме денег, то дом не появится. Или появится, но неимоверными усилиями. Так вот мы должны сделать так, чтобы деньги стали важным, но обыкновенным элементом общей системы.

А пока они у нас являются эксклюзивной зоной. Отсюда высокие процентные ставки, отсюда высокие залоговые обязательства компаний, которые идут за кредитом. Это все те обременения, которые удорожают нашу продукцию. Если это убрать, то это не только не помешает развитию, но и толкнет его вперед. И эти шаги предпринимают и наши недруги, и наши друзья. Это надо просто адаптировать к нашим российским условиям. И ничего не надо изобретать.