Зачем Путин в интервью Карлсону предложил Западу «диалог» накануне обвала украинского фронта?

Будем честными: совсем не «смешное» (именно этим словом немецкий канцлер Олаф Шольц определил недавнее интервью российского президента Владимира Путина американскому журналисту Такеру Карлсону). На смешные, нелепые вещи «большие люди» не реагируют, а тут реакция последовала практически незамедлительно. И по-другому, впрочем, не могло быть, учитывая а) охват (за первые 13 часов интервью с Путиным в соцсети «Х» набрало более 100 млн просмотров); б) ту ситуацию, в которой оказалась администрация Байдена из-за блокировки республиканцами нового пакета помощи Украине в размере чуть более 60 млрд долларов; в) приближающиеся президентские выборы в США.

Россия. Москва. Президент РФ Владимир Путин и американский журналист Такер Карлсон во время интервью в Кремле. Фото: Гавриил Григоров/пресс-служба президента РФ/ТАСС

Но – не будем забегать вперёд.

Что тут надо понимать, так это то, что интервью изначально и рассчитывалось на зарубежную, прежде всего – американскую аудиторию (соцсеть «Х» заблокирована в России, поэтому думать, что «глубинный народ» ринется устанавливать себе сервисы/приложения для обхода блокировок – было бы в высшей степени абсурдно) и было максимально ангажировано (не зря же некоторые европейские чиновники, как пишет Newsweek, за глаза называют Карлсона «рупором Трампа», хотя, следует отдать ему должное, за все время интервью он ни разу не упомянул главного соперника Джо Байдена на предстоящих в ноябре президентских выборах). Поэтому без послания Вашингтону не обошлось.

В чем его суть?

Суть проста: Путин призывает Запад к диалогу. «А не лучше ли договориться с Россией? И принять решение со здравым смыслом, начать с уважением относиться к нам, это гораздо умнее и рациональнее», – говорит он. И ещё: «И мне кажется, теперь это (невозможность нанести России стратегическое поражение. – Прим. авт.) осознали и те, кто находится у власти на Западе. Если да, если пришло осознание, им придётся подумать, что делать дальше. Мы готовы к этому диалогу».

В качестве условий российский президент назвал: 1) прекращение поставок оружия Украине (со стороны США оно, кстати, уже благодаря республиканцам выполнено, поэтому байденовской администрации терять нечего); 2) полная денацификация Украины; 3) признание тех территорий, что находятся под контролем российских войск. К последнему пункту Путин сделал ещё ремарку, отметив, что Североатлантический альянс может «достойно признать» эти новые реалии. «Варианты есть, если есть желание», – резюмировал он.

По сути, Путин возвращается к теме, поднятой незадолго до начала СВО и послужившей одной из причин последней, а именно: к «большой сделке» с Западом. Тогда, по большому счёту, всё сводилось к требованию о нерасширении НАТО на восток, иначе – к выстраиванию и закреплению чёткой геополитической архитектуры. Очевидно, что сейчас параметры гипотетической сделки будут иными (Финляндия уже вошла в состав Североатлантического альянса, Швеция – на подходе и так далее), и в каких-то аспектах США (да и Западу в целом) придётся ужаться в своих амбициях.

Стоит ли оно этого?

Сложно, конечно, говорить с позиции США (на самом деле, они могли бы многое пропихнуть под видом нормализации отношений, в том числе и определённую демократизацию РФ, что для них в долгосрочной перспективе, без сомнения, весьма выгодно, ибо противоречия между Западом и Россией – они никуда не исчезнут), но одно можно сказать наверняка: на данный момент – для Киева и Вашингтона – это очень неплохое предложение.

Сейчас не сентябрь 22-го, когда РФ отводила войска из Харькова, и не ноябрь того же года, когда – из Херсона. Ситуация радикально поменялась: Незалежная ушла в глухую оборону, из которой, если американский Конгресс не одобрит новый пакет, ей не выйти. Это – в идеальном для неё случае, но они, как правило, реализуются только на бумаге. Если смотреть реалистично, то в скором времени – предположительно через несколько месяцев – линия фронта медленно, но уверенно начнёт сдвигаться в сторону Киева. Как пишет The New York Times со ссылкой на американских чиновников, запасов снарядов для ПВО у ВСУ осталось до марта.

Более того: по прогнозам официальных лиц и военных экспертов, без американских поставок Незалежную уже в этом году может ожидать «обвальный коллапс» на фронте. «Пройдёт ещё как минимум пара месяцев, прежде чем отсутствие помощи окажет широкомасштабное воздействие. Но без неё трудно представить, как Украина сможет сохранить свои нынешние позиции на поле боя», – констатирует издание. А что будет через три месяца? А через полгода? А через девять месяцев (аккурат к президентским выборам)? Это можно даже не проговаривать, и так все ясно.

И на этом фоне Путин предлагает диалог…

(Об этом, кстати, пишет и The New York Times: «Путин протянул Западу оливковую ветвь, вместо того чтобы прибегнуть к той пламенной риторике, которую он использовал перед внутренней аудиторией».)

Спрашивается, зачем?

Ну тут вариантов не так уж и много, точнее, всего один: он даёт возможность Киеву и Вашингтону сохранить лицо. Ясно, что не просто так: тут, по всей видимости, всплывёт вопрос с частичной или полной отменой санкций и нормализацией (в каком-то виде) отношений с Западом (что становится вполне реалистичным при сохранении лица у последнего). Плюс для его, Путина, предвыборной кампании – это не такой уж и плохой ход; да и для Трампа «зачёт»: при таком раскладе он может с чистой совестью говорить, что выполнил своё обещание положить конец конфликту ещё до инаугурации. То есть Путин даёт возможность Западу (и Украине, поскольку вариант с тем, чтобы ряд территорий остался за РФ, – ещё можно презентовать как и свою победу, тем более что такой расклад предложил Путин) избежать поражения (а ведь если украинский фронт посыплется, то это будет позиционироваться как очередная победа Байдена на внешнеполитическом треке).

Но что отвечают на Западе?

The New York Times сообщает, что в администрации Байдена даже не рассматривают сценарий с давлением на Украину с тем, чтобы она вернулась к переговорному процессу. А генсек НАТО Йенс Столтенберг в интервью Welt am Sonntag заявил, что если РФ победит на Украине, то она может напасть затем и на другие страны, поэтому НАТО необходимо готовиться (вот и Столтенберг подхватил превращающийся в мейнстрим тезис о том, что в Кремле вынашивают планы по «покорению» Европы) к возможной конфронтации, «которая может длиться десятилетиями».

Интересно, на что надеются в Вашингтоне? Что в Конгрессе всё-таки примут законопроект с помощью Украине? Или на то, что Незалежная сама от безысходности усядется за стол переговоров, мол, это они так сами решили, а мы не при делах (хм, а когда Штаты при них были, если речь заходила о проигрыше?)?

Что-то подсказывает, что второе (вряд ли республиканцы отдадут Байдену такой козырь в преддверии выборов: Трамп хоть и эксцентрик, но не до такой же степени). Возможно, ставка как раз на это и делается: наглядно продемонстрировать избирателям, каких последствий стоит ожидать с приходом к власти Трампа. Только будет ли это звучать убедительно? Сомнительно, но, по крайней мере, часть негативной нагрузки с себя сбросить можно будет. Всегда найдутся те, которые поверят в любые россказни. А вдруг их будет не так уж и мало?

А как же Украина, как же её лицо?

Ну это обстоятельство вряд ли волнует Вашингтон, им до него – до лампочки (иначе давно уже снабдили бы Незалежную оружием по самое «не хочу»). У них, понятно, в приоритете свои интересы: как Байдена на второй срок протащить, например. Как, собственно, и украинского президента Владимира Зеленского, решившего в столь неблагоприятный, если не сказать критический момент устроить перестановку в верхушке военного руководства (поменять Залужного на Сырского, которого не очень-то любят в армии), чтобы избавиться от возможного конкурента, который даже ещё не заявлял о своих политических амбициях.

И, видимо, и Шольца, раз он нашёл предложение Путина «смешным». Хотя сам немецкий канцлер на вопрос, возьмёт ли Германия на себя ведущую роль в поддержке Украины, если Штаты не смогут её возобновить, Шольц ответил молчанием, которое отнюдь (бывает и такое) не является знаком согласия.

И вот это да, действительно, смешно: один «Стамбул» с подачи Бориса Джонсона уже профукали, теперь вот решили до переговоров даже не доводить (хотя при сложившейся конъюнктуре деваться вроде бы и некуда). Или у Шольца просто юмор такой… специфический?