Свинья в посудной лавке

Как обычно, прелюдия. Даже – я не жадный – две.

…Некто Орешкин, солдат, перебравший в царевом кабаке, начал буянить и задирать окружающих. На попытки посетителей его успокоить с указанием на царский портрет, он выкрикнул: «плевал я на Вашего государя императора!».

Орешкина, понятно, тут же арестовали, дело дошло до самого Александра III. Царь, ознакомившись, дал четыре четких указания: «Суд – прекратить. Орешкина – отпустить. Портреты мои из кабаков – убрать. И еще – передать Орешкину, что я на него тоже плевал!»

Это история с хорошим концом. А вот другая, трагичная.

…В 1874 году талантливый провинциал Коля Морозов, ученик Второй Московской Гимназии, знакомится с группой старших товарищей, народников, и поддается общественному революционному настроению. Он начинает посещать конспиративную квартиру – а скорее, литературно-художественный салон с народническим уклоном, и летом уходит с товарищами «в народ». Это что-то вроде варианта с пользой провести летние каникулы, длится всего месяца полтора и заканчивается крахом иллюзий — народ глуп, ленив, безграмотен, да и вообще представление о нем, оказывается, несколько отличалось от действительности.

Тогда он машет рукой на народ и – дело молодое — на вторую половину лета с новой подругой (Липой Алексеевой, как раз держательницей того салона), уезжает к друзьям в поместье, а отдохнув там, возвращается в Москву, чтобы вернуться к учебе.

И там его ждет грандиозное потрясение: возврата к прежней жизни уже нет. Он исключен из гимназии с волчьим билетом, внесен в списки на розыск и вообще — числится отныне опасным преступником, хотя и ничего такого не совершил. Просто власть, напуганная и растерянная тогдашним размахом народнического движения, начала махать шашкой, хватать и сажать и в итоге наломала изрядных дров; как раскрутился маховик дальше, мы знаем: Процесс 193, кристаллизация Земли и Воли, потом – Народная Воля, Исполнительный комитет, «ответим террором на террор», убийство царя, революция и т. п.

В фундаменте этой кровавой мясорубки лежали – как я считаю, – именно неоправданно жестокие и бессмысленно зверские действия властей, которые и начали взводить пружину, проявив кромешное, так сказать, свинство и в итоге навредив всем.

В случае с Николаем Морозовым это продемонстрировано наглядно: если бы его ловким ударом не выбили из регулярной жизни, если бы он – как и предполагалось изначально — окончил гимназию, а потом Университет и занялся научной деятельностью, русская наука, без всякого сомнения, получила бы еще одно блистательное имя и сейчас бы мы оценивали Морозова наравне с Ломоносовым.

Но нет – в 1874 году ему всего двадцать, а его жизнь поломана, учиться он больше не может, он находится в розыске, перспективы закрыты и впереди ждет тюрьма.

Власть как бы сама подсказывает Морозову, как поступить – и он идет этим путем до конца: нелегальное положение, эмиграция, Народная Воля, пожизненное, четверть века в тюрьме, а русская наука, по сути, недосчиталась еще одного крупного имени.

Можно ли было поступить иначе?

Уверен, что да.

На этом с прелюдиями все, перейдем к основной теме.

В Севастополе два шестнадцатилетних дурачка прикурили от Вечного огня перед установленного полгода назад памятника жертвам Гражданской войны, его еще называют «памятник примирения белых и красных».

Сперва глупой шпане грозил штраф или 15 суток за хулиганку, но потом в дело вмешались солидные кровожадные дяди. По поручению председателя ведомства Александра Бастрыкина теперь уже возбуждено – ни много ни мало — уголовное дело по статье «Вандализм» и «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия», а это уже до 6 лет лишения свободы.

И неважно, что малолетки ничего не повредили и не уничтожили, а просто – и это явно следует из видео – от нечего делать рисовались перед подружкой. Неважно, что никакого идеологического окраса действие не имело и в принципе, налицо обычная подростковая тупость. Нет: давайте их распнем, говорит власть, чтоб другим было неповадно, говорит власть, бей своих, чтоб чужие боялись, говорит власть, поломаем мальчишкам жизнь и сотрем их в кровавые лохмотья, говорит власть.

Why? Because i can.

Во все времена, как нам рассказывает история, в сложных ситуациях власть ведет себя совершенно по свински, даже не как слон в посудной лавке, а как свинья в апельсинах – из всех возможных вариантов выбирая наихудший.

По сути, все, что надо сделать – провести с дурачками беседу и отправить на месячные сборы призывников под опеку к хорошему сержанту, вернутся другими людьми. А вешать уголовку за минутную подростковую браваду? Ну, не знаю.

Люди меняются. Вспомните себя в их возрасте.

Возможно, Председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин с самого детства был солидным и все понимающим дядькой, никогда не хулиганил, в жизни не произнес плохого слова и до сих пор переводит через дорогу бабушек. Не исключено. Но большинство из нас в подростковом возрасте были полными идиотами… А потом ничего, как то выправилось. Я, например, в свои sweet sixteen был совершеннейшим придурком … хотя не, я плохой пример, на самом деле я то с тех пор как раз не сильно изменился. Но это исключение! А большинство нормальных людей как раз и стали нормальными людьми, невзирая на все свои бывшие закидоны.

Да и вообще, не очень понятно, какие претензии могут быть к идеологической подготовке подростков. Мы с вами живем в стране, которая сама для себя на четвертом десятке своего существования не сформулировала внятную внутреннюю идеологию. Вот в Советском Союзе – хотя, конечно, это удар современным дискурсмонгерам ниже пояса, — идеологическая платформа начала формироваться еще даже до образования собственно государства, а уж после революции она была оформлена, кристаллизирована и распространена самым надлежащим образом. На общую концепцию не повлияли даже вполне концептуальные вихляния двадцатых-тридцатых: в массы было внедрено глубочайшее внутреннее уважение к строю, стране, вождям страны, историческому значению и перспективам, ну и все такое; на этой базе и состоялись все великие советские победы.

И если уж говорить о памятнике, то и примирение же красных и белых — идея принципе идея сомнительная в плане живучести. Это две принципиально разные платформы, совершенно различные мировоззрения, разновекторные подходы, взаимоисключающие взгляды на мiр, историю, социум, прошлое и будущее человечества. Красные говорят: человек способен на большее, давайте действовать, и кстати, бога нет. Белые: не, все и так хорошо, сидим на жопе ровно, а страха божьего поболе бы.

Возможно примирение по базово несовместимым позициям? Нет. Делать вид, что это не так – инфантильность или лицемерие. Ставить памятники такому примирению – наивность. Данный памятник, разумеется, готовы снести обе стороны – ради такого случая они, полагаю, даже какое то время согласятся поработать совместно, ггг.

Все, что мы можем – и, полагаю, должны, — сделать – это попытаться перевести противостояние с уровня столетней давности «давайте всех поубиваем» на уровень более или менее мирной дискуссии. Потому что в споре еще может родиться истина, а во взаимном убийстве рождается только взаимное ожесточение. Различные позиции и подходы – это те шестерни, которые заставляют вращаться механизм мировой истории и, если хотите, колесо прогресса. Они необходимы, эти разные подходы, природа любит многообразие, потому что в критической для выживания вида ситуации, разнообразие которых также очень велико, может пригодиться любой из них.

Нам, людям, остается только оставаться людьми, помнить о гуманности, держать себя в руках и стараться беречь друг друга. Взгляды и подходы на протяжении жизни одного человека могут измениться не раз – и часто на прямо противоположные. Вчерашний враг может стать другом, и, увы, наоборот.

Все такие изменения – с точки зрения немного более широкой, чем собственный огород, – полезны и необходимы.

Все, что от нас требуется – это проявлять человечность, а не впадать в кромешное свинство.

Но, похоже, именно этого власть не умеет или не хочет уметь.