Пацан или чушпан? Вот в чем вопрос

Достойно ль смиряться под ударами судьбы? А ведь судьба была не шибко симпатичной: либо ты три раза в неделю собираешься на коробке с пацанами, бьешься за асфальт с другими бандами, концентрирующимися подле жилмассивов или дряхлеющих заводов, тягаешь железо в подпольной тренажерке и живешь по уличному кодексу, либо «тебя гасят и трясут бабло». Об этом пишет участник событий, журналист и музыкант Роберт Гараев в документальной книге «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х». Об этом же снял свой сериал Жора Крыжовников (псевдоним Андрея Першина), черпающий казанскую фактуру непосредственно из городской этнографии Гараева.

«Слово пацана» неоспоримо стал сенсацией года и не только от того, что вскипятил море споров. Сериал еще и выстрелил в конце декабря, а запоминается, как известно из анекдота, только последняя фраза — скорее всего, похмельный январь тоже будет ознаменован дихотомией «пацан-чушпан», забавными видео с Кощеем (Никита Кологривый), засильем перестроечных шлягеров в музыкальных чартах и конспирологическими обсуждениями по поводу 7 и 8 эпизодов: был ли слив серий спланирован заранее, в какой именно момент создатели заключили (и заключили ли) мирный договор с цензурными органами и насколько глубоко сериал под видом «soft power» проник на Украину. 

Чуть позже «Слово пацана» исчезнет из поля зрения. Ибо этот задорный ретро-аттракцион на тему «казанского феномена», к сожалению, работает только в условиях бешеной раскрутки, когда контент увлеченно творится на глазах и заползает во все медийные щели. Когда утихнет шум дневной, то, может, явственнее станут недостатки сериала, перевешивающие его удачи: он кошмарно упрощен, грубо заточен под тик-ток (что убивает любой заход на полифоничность), назойлив в своем упрямом стремлении к достоверности и не совсем честен, когда выдает уже выхолощенный ВЛКСМ (на дворе 1989 год) как единственный приют для заблудившейся молодежи. 

Впрочем, Жора Крыжовников, прославившийся беспробудной дилогией «Горько!» (2013, 2014), и здесь смог выразить неуловимо народное. Нашу обаятельную дикость, нетленный экзистенциальный бардак и вечный поиск истины на русском поле экспериментов. Из любопытной книги Гараева в сериал перетекла, слегка расплескавшись, принципиальная мысль: неминуемый распад страны подталкивает пацанов к созданию «государства в государстве», чтобы исключить войну всех против всех. На потребность в коллективизме и регулирующей силе включается гоббсовский «Левиафан» — хоть убейте, но есть в этой свирепой первобытности что-то подлинное и национальное, откликающееся в большинстве зрителей. 

«Слово пацана» достаточно медленно разгоняется для своих 8 серий — лишь к 3 эпизоду история 14-летнего Андрея (сыгранного зажатым Леоном Кемстачем), послушного мальчика из музыкальной школы, «пришившегося» к группировке «Универсамовские», получает заряд мрачной энергии и обретает смутные черты трагедии.

Гибкий Крыжовников делает то, что неподвластно многим отечественным режиссерам — он лепит противоречивых героев из понятных и, в общем-то, не очень милых взгляду гопников. Они могут, к примеру, треснуть по голове учительницу английского и снять с нее шапку или украсть видак, сломав нос хозяину квартиры, а нам переживания этой шпаны все равно будут интересны. Здесь решает и  удачный каст (старшие в кадре смотрятся гораздо эффектнее младших — Янковский, Зулькарнаев, Копейкин, Кологривый), и крепкая режиссура с рваным монтажом, и неплохой сценарий, который хоть виляет внутри эпизодов, но остается цельным до определенного момента. Да, смущают ухаживания 14-летнего паренька за 20-летней инспекторшей по делам несовершеннолетних (Анастасия Красовская), нелепо выглядит чересчур быстрая эволюция некоторых второстепенных героев, к тому же бесполезно обучаться фортепиано на разлинованной картонке (у инструмента имеется еще глубина клавиш) — но это мелочи. 

К финалу «Слово пацана» теряет все: и привлекательность, и темп, и намеченные темы. Пространство пацанских разборок заполняет нагнетающая серьезность, поверить в которую оказывается просто невозможно. Трагедия ненужных подростков сдувается до торопливой и сентиментальной педагогики, постулирующей доступную для всех формулу: любое преступление влечет за собой наказание.

Истина подкрепляется смертью и цитатой из «Калины красной» Василия Шукшина (1973) с зеками, поющими уже надоевшую за время сериала «Седую ночь». Безусловно жаль каждого — и Пальто, и Вову Адидаса, и несчастного Ералаша, но больше всего жаль сериал «Слово пацана», который то ли вынужденно, то ли по собственному желанию стух и рассыпался, как стекло из гениального трека «Пыяла».