Как Европа мстила за фашизм невиновным: об истоках сегодняшнего отношения к русским на Западе

Российская спецоперация на Украине обнажила политические и экономические «бездны» западного «цивилизованного мира». От банального, в общем-то, воровства российских резервов, до войны санкций, которые бьют уже не столько по нашей стране, сколько по тем, кто эти санкции ввёл.

Но помимо всей этой глобальной экономики и не менее высокой политики, есть еще и бытовое отношение к русским, которое чем дальше, тем больше являет собой вопиющую русофобию. При этом не так уж важно, что это за русские, каково их гражданство, как в принципе они относятся к России, спецоперации на Украине и Путину лично. Русский на Западе – это теперь, кажется, клеймо. Статус человека (человека ли в глазах европейцев?), по отношению к которому можно все.

Об избиении в школах русских детей, запретах на посещение кафе и ресторанов, запретах на деятельность и увольнениях без всяких на то оснований русскоязычных граждан на цивилизованном Западе мы читаем регулярно. И таких новостей все больше. Речь уже даже не про очередной снос советских памятников в какой-нибудь дикой Прибалтике, к чему все, наверное, уже привыкли. Нет, Италия «отменяет» Достоевского, а Германия выдворяет из своих вузов русских студентов.

При этом, что характерно, все громче из Европы звучат обвинения России в «фашизме». Но что такое фашизм, как не острая нетерпимость по национальному признаку, которую сейчас и демонстрирует толерантный Запад, «отменяя Россию»?

На самом деле, если посмотреть на послевоенную историю Европы, то такого рода нетерпимость и стремление отомстить ни в чём не виноватым людям – это характерная европейская черта. И если с евреями все как-то настолько нехорошо получилось, что приходится извиняться до сих пор, то другие инциденты по отношению к представителям других наций Европа предпочла забыть.

А нам, думается, неплохо бы вспомнить, чтобы понимать, с каким контингентом мы имеем дело сейчас, и сколько в нём утробной ненависти, лишь слегка заштукатуренной всей этой новомодной «толерантностью» и рассказами про недопустимость ущемления чьих бы то ни было прав.

И здесь стоит вспомнить окончание Великой Отечественной Войны и то, что стало с немцами и не только, которые хотя бы косвенно и даже не по своей воле, хоть как-то соприкасались с Третьим Рейхом.

В последние годы той войны и немецкая, да и в целом западная пропаганда уже начали внушать населению Германии страх перед СССР и советскими солдатами. В общем-то, немцы и сами все прекрасно понимали. Чувствовали, что после того, как Рейх убил по самым скромным подсчетам более двадцати двух с половиной миллионов советских граждан (а по подсчетам менее скромным все 26 миллионов человек), советская армия имеет как минимум моральное право на возмездие.

Однако те 2,5 или 3 миллиона военнопленных, которые попали в трудовые лагеря в СССР и отстраивали заново то, что разрушили в Союзе, вдруг обнаружили довольно гуманное к себе отношение. Особенно, учитывая контекст.

Например, сохранились воспоминания солдата Вермахта Генриха Эйхенберга, который утверждал, что условия лагерной жизни были вполне терпимы в бытовом отношении. Только кормили мало: «в лучшие времена давали 200 – 300 граммов хлеба и жидкий суп».

Но тут логичен вопрос, а где было взять еду, если тот же Вермахт уничтожил в Союзе несколько миллионов кормильцев и своих семей, и всей страны?

И это, стоит еще раз обратить внимание, военнопленные. Те, кто непосредственно убивал и разрушал. К ним в «страшном тоталитарном СССР» отнеслись максимально гуманно.

А что же Европа? А Европа мстила. При этом не солдатам и офицерам. Те бежали, кто в Аргентину, кто в США. А вот мирное население, которое, в общем-то никто не спрашивал, как они там к Рейху и Гитлеру относятся, «добрые европейцы» стали не просто убивать, а еще и пытать.

В историю вошел, например, случай, когда в 1945 году чешская полиция устроила «забег» коренным чешским немцам (которые проживали столетиями на территории этой страны) по битому стеклу. Описана эта «акция» следующим образом:

Особое удовольствие доставляло населению Чехословакии гнать пленных немецких солдат, гражданских лиц, женщин и детей босиком по асфальтированным улицам, густо усыпанным осколками битого стекла…  В Праге чешская милиция погнала колонну схваченных немцев по битому стеклу к городскому стадиону. Многие жертвы остались лежать на улице и были безо всякой жалости забиты до смерти дубинками, камнями и всем, что попадалось под руку.

Чтобы было понятно, потери Чехословацкого военного корпуса в годы Великой Отечественной составили чуть более четырех тысяч человек. Сама же эта страна «героически противостояла Рейху» дней семь или что-то около того. Но 3,5 миллиона коренных немцев были в итоге подвергнуты жесточайшим репрессиям.

Не менее показателен пример Норвегии, которая стала воевать с собственными детьми, которые родились в ходе нацистской евгенической программы «Лебенсборн». Программа эта, инициированная СС, должна была способствовать рождению нового арийского поколения. При этом, что интересно, под неё подпадали не только те, кто в рамках расовой теории подходил под определение «истинных арийцев», но, например, и похищенные русские дети. Родителей, которых чаще всего убивали. Таких детей было перевезено в Германию около пятидесяти тысяч.

Но в Норвегии все было несколько иначе. Там шел отбор среди местных женщин, которых принудительно оплодотворяли от наиболее перспективных представителей «немецкого генофонда». Норвежцы, стоит напомнить, как и иные представители скандинавских народностей, в Рейхе почитались «северными арийцами». То есть практически такими же эталонами расовой чистоты, как и немцы. А потому и отношение Рейха к скандинавскому «мирняку» было не в пример лучше, чем к тем же славянам.

Но в итоге после окончания войны добрые норвежские граждане стали мстить этим часто насильственно оплодотворенным женщинам и их детям. Этих детей и их матерей убивали, насиловали, кастрировали, принудительно отправляли в психиатрические лечебницы, а позже вообще проводили на них медицинские эксперименты.

Франция, которая также «продержалась» против Рейха считанные дни, стала мстить женщинам. Тем, что имели отношения с немецкими солдатами и офицерами. Таким француженкам обривали налысо голову, обливали ледяной водой или помоями и голыми гнали по городу. Часто с детьми, «нажитыми» от такой «фронтовой любви» на руках.

Показательна в этом смысле и Польша. Там начались самые банальные этнические чистки. Но это ж Польша, которая задолго до пакта Молотова-Риббентропа активно договаривалась с гитлеровской Германией и грезила этнической «санацией». После войны поляки решили «санировать» немцев. Тоже из коренного и давным-давно ассимилированного населения.

Вообще, в той части Европы, что вошла в социалистический лагерь эти гонения по этническому принципу дошли до таких масштабов, что в 1945 году происходящим обеспокоился начальник НКВД Лаврентий Павлович Берия, который в докладной записке Сталину в июне 1945 года сетовал:

Ежедневно в Германию прибывает из Чехословакии до 5000 немцев, большинство которых женщины, старики и дети. Будучи разорены и не имея перспективы на жизнь, некоторые из них кончают жизнь самоубийством, вскрывая бритвой вены на руках. Так, например, 8 июня районный комендант зафиксировал 71 труп со вскрытыми венами. В ряде случаев чехословацкие офицеры и солдаты в населенных пунктах, где проживают немцы, с вечера выставляют усиленные патрули в полной боевой готовности и ночью открывают стрельбу по городу. Немецкое население, перепугавшись, выбегает из домов, бросая имущество, и разбегается. После этого солдаты заходят в дома, забирают ценности и возвращаются в свои части.

И понятно, что можно найти еще ряд аналогичных эпизодов, когда на волне «борьбы с нацизмом», когда стало «можно», освобождённые европейцы расправлялись с немцами практически нацистскими методами.

Поэтому то, что сейчас происходит в Европе с русскими – это, в целом, давняя традиция «борьбы» с теми, кого объявили фашистами. И пока, стоит заметить, все обстоит еще довольно вегетариански. Но есть мнение, что если истерия будет нагнетаться и дальше, то не за горами и «пробеги по битому стеклу», и вырезание свастик на лбах детей, и прочие «прелести высокой западной культуры».