Как провал украинского контрнаступления может обернуться победой Запада

Первым (уж так вышло) геополитическим итогом (то есть официально зафиксированным) СВО стало вступление Финляндии в Североатлантический альянс (сюда же можно отнести и скорое вступление Швеции) как ответ Запада на «путинский ультиматум» от 17 декабря, одним из пунктов которого и было пресловутое нерасширение НАТО на восток. В результате Альянс потолстел до 31 одной страны в своем составе (видимо, скоро будет 32 – со Швецией), а сухопутная граница с НАТО увеличилась примерно на 1 300 километров. Но это, понятно, только начало. Не за горами и другие итоги СВО, одним из которых может стать то, что границы с Североатлантическим альянсом вырастут еще приблизительно на тысячу километров.

Да, речь идет о вступлении в НАТО Украины. Пока эта перспектива кажется весьма призрачной. То есть ни сегодня, ни завтра Украину в НАТО не возьмут. Как заявил генсек Альянса Йенс Столтенбергна брифинге по итогам двухдневной встречи министров обороны Альянса, прошедшей в середине июня, на июльском саммите в Вильнюсе такое приглашение озвучено не будет (несмотря, добавим, на титаническое давление с украинской стороны). Но это не говорит о том, что его не поступит в будущем: «Мы согласились, что двери НАТО открыты, и Украина станет членом Альянса, и это решение союзников и Украины. Россия не имеет права вето», – подчеркнул Столтенберг. Позже канцлер Германии Олаф Шольц конкретизировал эту мысль: «Вопрос о будущих отношениях между НАТО и Украиной будет играть важную роль. Наша поддержка остается жизненно важной для Украины. В то же время мы должны трезво взглянуть на текущую ситуацию. О вступлении в НАТО не может быть и речи, пока Россия находится в состоянии войны с Украиной», – отметил он.

Очевидно, что вопрос о вступлении Украины в НАТО встанет в полный рост после завершения конфликта. Но вот с этим наличествуют определенные проблемы. Если смотреть по общей конъюнктуре, то условий для его скорого завершения нет. Причем с обеих сторон. То есть сейчас уже ясно, что, если брать сугубо боевые действия (возможность каких-то закулисных переговоров вынесем за скобки), конфликт, по всей видимости, перекочует и в 24-й (а может быть, продлится и дольше). Что связано с тем, что на данный момент РФ сконцентрировалась (в большей мере, поскольку по некоторым направлениям все же идет наступление) на обороне, а украинское контрнаступление, по крайней мере, на своем начальном этапе, как пишет CNN со ссылкой на двух высокопоставленных западных чиновников, а также на представителя Пентагона, «не оправдало ожиданий ни на одном из фронтов». Иначе говоря – провалилось. Хотя справедливости ради отметим, что основные украинские силы, подготовленные для контрнаступления, еще не пущены в ход, однако это мало что меняет, если в планах украинского руководства нет идеи о разминировании российских минных полей путем пропуска через них живой силы.

Но поскольку, по всей видимости, такой идеи нет, то встает другой вопрос: оправдает ли в ближайшем будущем? Если судить по смене той риторики, что исходит из Киева, то – вряд ли. Ведь если раньше оттуда неслись гипероптимистичные заявления по поводу результатов контрнаступления, то теперь вектор поменялся. Так, украинский президент Владимир Зеленский констатировал, что контрнаступление идет «медленнее, чем хотелось бы». «Некоторые люди считают, что это голливудский фильм, и ждут результатов сейчас. Это не так. На карту поставлена жизнь людей», – пояснил он. В унисон ему отметился и украинский премьер Денис Шмыгаль, подчеркнувший, что контрнаступление «займет время». О том же заявил и глава украинского МИДа Дмитрий Кулеба: «Нужно мыслить не только этим контрнаступлением. Это то, что я постоянно подчеркиваю во время общения с партнерами. Не надо смотреть на это контрнаступление как на последнее и решающее», – пояснил он в интервью телеканалу «1+1».

Но, что более существенно, нет никаких объективных предпосылок того, что оно закончится успехом. Дело в том, что без дальнобойной артиллерии и авиационной поддержки украинское контрнаступление, в принципе, обречено. Да, на каких-то направлениях могут быть некоторые подвижки, но что касается прорыва линий обороны, то в это верится с трудом. Так что уже сейчас (разумеется, если в дело не вмешаются форс-мажоры) с высокой долей вероятности можно предположить, что украинское контрнаступление (если за его цель брать вытеснение российских войск из Запорожской и Херсонской областей) закончится провалом. Что, в свою очередь, возвращает в повестку вопрос о мирных переговорах. «К тому времени, когда ожидаемое украинское наступление завершится, Киев может с энтузиазмом отнестись к идее урегулирования путем переговоров, сделав все возможное на поле боя и столкнувшись с растущими ограничениями как в своей живой силе, так и в зарубежной помощи», – цитирует CNN экспертов американского «Совета по международным отношениям» (Councilon Foreign Relation) Ричарда Хааса и Чарльза Купчана. Причем, по их мнению, «даже если Запад усилит свою военную помощь, Украина все равно не сможет победить российские силы». Что является дополнительным аргументом в пользу возобновления переговорного процесса.

Сходного мнения придерживается и старший научный сотрудник Института Брукингса Уильям Галстон. По его мнению, после завершения контрнаступления (тем более неудачного) Запад может надавить на Украину, чтобы та, поумерив свои амбиции, вернулась за стол переговоров. «К концу года поддержка прекращения огня в качестве прелюдии к переговорам станет слишком сильной, чтобы сопротивляться, даже если некоторые восточноевропейские союзники сомневаются в мудрости этого курса», – пишет эксперт в своей колонке для Wall Street Journal. А что значит прекращение огня? По сути, это так называемый «корейский вариант», по итогам которого за РФ остается ряд территорий, включая Крым.

Но так просто Киев не согласится на такой вариант, это очевидно. А вот за членство в НАТО – очень может быть. «Но это договоренности, которые, вероятно, означают безвозвратную потерю Украиной значительной части ее международно признанной территории», – отмечает Галстон, связывая вероятность такого сценария прежде всего с электоральным циклом в США и снижением уровня поддержки Украины среди республиканцев.

О том же пишет и The Economist в статье «НАТО колеблется, пускать ли Украину в свои ряды». Авторы публикации констатируют, что если Украина станет членом Альянса, то «Киев, по сути, откажется от возвращения захваченных территорий силой. Членство может предложить способ преодолеть разрыв между требованиями Украины и тем, чего она может добиться в бою, или тем, что Запад готов финансировать». Кроме того, в статье отмечается, что такой поворот может предотвратить возобновление конфликта после неких мирных соглашений или прекращения огня по «корейскому сценарию», так как РФ вряд ли рискнет пойти против Альянса, а Украине никто не даст объявить войну РФ с целью отбить утраченные территории. (К слову, я об этом писал еще в самом начале июня).

И да, такой сценарий на сегодняшний день видится вполне реалистическим. Даже наиболее вероятным, так как теоретически может удовлетворить (в некоторой степени, разумеется) обе стороны. Дав возможность сохранить лицо как России, так и Украине. Более того: по сути, позволяя каждой стороне заявить о своей победе (впрочем, Кремль устами Дмитрия Пескова уже заявил о достижении одной из целей спецоперации – демилитаризации).

Но это – если исходить из локального взгляда на конфликт, то есть без вписания его в общую геополитическую конъюнктуру. Если же это сделать, то для РФ итоги (несмотря на прирост новыми территориями) будут крайне неутешительны. Даже плачевны. Потому что в результате Кремль получит то, что он требовал от Запада, только с точностью до наоборот: НАТО разбухнет до 33 стран в составе (Финляндия, Швеция, Украина), а непосредственная граница с Североатлантическим альянсом увеличится где-то до двух с половиной тысяч километров, образовав таким образом военный кордон на Западе, состоящий из Польши, Украины, Финляндии и стран Балтии. Стран, кроме Финляндии, с очень высоким градусом русофобии. И как, если вспомнить уже упомянутый «путинский ультиматум, это соотносится с целями (пусть даже как-то реализованными: см. выше слова Пескова) СВО? Как сопутствующие потери? Или в Кремле найдут другую формулировку? Или, что вероятнее, предпочтут вообще не замечать? Будущее покажет.