Что ожидает нас в 2022-м, или Главный итог уходящего года

С точки зрения стороннего наблюдателя, не слишком вникающего – за неимением времени или желания, или того и другого вместе взятых – во все тонкости российской политики, Система демонстрирует – если не сказать манифестирует – непоколебимую стабильность. Точно и не было прошлогоднего обращения президента, в котором он инициировал поправки в Конституцию, тем самым запустив процесс транзита власти. Но если приглядеться повнимательнее, что называется, углубиться в тему, то становится ясно, что транзит – он, пусть медленно и как-то даже скрытно (впрочем, тут удивляться нечему: у нас все делается в режиме спецоперации, вспомним ту же отставку Дмитрия Анатольевича), но неукоснительно движется по строго спланированной траектории.

Здесь, впрочем, вполне уместен скепсис: «Какой транзит, если тут такое на международной арене заверчивается, что холодок чуть ли не бежит по хребту? Ведь всем известно, что Владимир Владимирович руководствуется известной мудростью, что коней на переправе не меняют, а тут что получается, что он сам планирует заменить себя кем-то, когда война между Россией и Украиной, а то и между первой и НАТО (не будем забывать про обострение на белорусско-польской границе в виде миграционного кризиса) может вспыхнуть в любой момент?» – возможно, именно так и подумает читатель. И, надо отдать должное, подумает вполне оправданно, поскольку данный аргумент действительно имеет место быть.

Но что надо учитывать в этой ситуации, так это то, что полномасштабной войны ни с Украиной, ни тем более с НАТО не будет, это совершенно точно. Можно еще допустить локальные военные действия с Украиной – это да, может случиться. Но чтобы, как пугает нас американская разведка и западные СМИ, российские войска вторглись на территорию Незалежной – это, извините, из области фантастики. Нет, конечно, теоретически это вполне реально – и в победе российской армии никто даже не сомневается. Вопрос в другом: а что дальше? Ну вторглись, захватили власть и – что потом-то? Чтобы контролировать Украину, нужны войска, а это дополнительные и немалые расходы (нам одна помощь братской Белоруссии чего стоит!), потом – это новая административная машина, вливания в экономику и проч., то есть – условно – одержать победу в войне для России – это не проблема, но удержать контроль над территорией, считай, присоединить к России – на это даже не то что в среднесрочной, но и в ближайшей перспективе ресурсов не хватит. Тем более не надо забывать про санкции, которые тут же обрушатся, практически перекрыв кислород российской экономике.

И кто нам в этой ситуации поможет? Китай? Ну в такой ситуации КНР морально, может быть, и окажет помощь, но на деле – вряд ли будет себя позиционировать как сторонника России со всеми отсюда вытекающими следствиями. А оказаться одной против всего Запада для России, точнее, для «путинского режима» – это смертный приговор, поскольку сейчас уже не 2014-й, патриотическими лозунгами обнищавшим гражданам – реальные доходы падают восьмой год подряд – боевой дух не поднимешь. Будем честными: экономика и так еле дышит (если бы не подскочившие цены на энергоносители, то мы как никогда были бы близки к экономическому кризису и новым 90-м), а если на нее навалятся еще и военная нагрузка, и санкции, то что от нее останется? Рожки да ножки? А население и так уже под завязку сидит в долгах у банков. Никакой войны не надо – лопни кредитный пузырь, и неизвестно, что начнется в стране. И не стоит думать, что в Кремле этого не понимают. Очень хорошо понимают. Поэтому, несмотря на всю грозную милитаристическую риторику, никакой войны не будет. Это не более чем своеобразная политическая игра, попытка выторговать себя лишние преференции (возможно, как-то разрешить ситуацию с Украиной, втянув ее в сферу своего влияния), просто напомнить о себе, что, мол, с нами считаться надо. Но реальных планов касательно войны – это можно утверждать с 99% долей вероятности – нет и не было. Были бы – война уже бы шла вовсю. Без лишних разговоров и предупреждений, вспомним ту же крымскую историю.

Здесь же – совершенно другое. Здесь речь не о войне, а о том, чтобы поставить некую точку (пусть даже промежуточную, но все же). Поэтому этот процесс – он не вне транзита, не параллельно ему, но – его часть, связанная прежде всего с внутриполитической ситуацией и являющаяся как бы обратной стороной оной. На что, кстати, обращает внимание политолог Алексей Чадаев, вспоминая фразу Владимира Владимировича, произнесенную им на недавно прошедшей пресс-конференции, о том, что «Россию нельзя победить, можно только развалить изнутри». «Из этого подхода есть одно практическое следствие, которое состоит в том, что все целеполагание государства во внутренней политике сводится исключительно к тому <…> – лишь бы враг не прошел», – резюмирует он в своем телеграм-канале.

И вот эта установка – «лишь бы враг не прошел» – она сейчас и абсолютизируется, становится, по сути, альфой и омегой всей путинской политики, которая как бы одновременно сводится к тому, чтобы провести транзит власти, то есть подготовить все таким образом, чтобы машина государства (Система, выстроенная Путиным) функционировала (и желательно, бесперебойно) и после его ухода. Что сейчас и реализуется на практике: «От путинской знаменитой системы ручного управления уже давно ничего не осталось, но сегодня и персональная роль Путина маргинализируется. И на последней прямой линии, и в рамках нынешней пресс-конференции он выступает уже как механическое передаточное звено «жалоб и предложений» «компетентным органам» – без проявления политической воли, без формулирования внятной собственной позиции в отношении названных проблем. <…> На поток острых, лежащих на поверхности системных проблем Путин реагирует так, будто он лишь корпоративный юрист государства, готовый заслушать позицию обвинения и выработать затем линию защиты своего подопечного», – отмечает политолог Татьяна Становая. Причем такая позиция прослеживается и в отношении деятельности силового блока: «Путин гораздо больше, чем в прежние годы, дистанцируется и от действий силовиков, однозначно отдавая предпочтение «компетентным органам» и их «профессиональной» позиции перед своим мнением. И если публичная позиция Путина противоречит официальным действиям силовиков или судебной системы (а это происходит все чаще), президент не стесняется подчеркнуть приоритет последних. Суд может легко игнорировать слова Путина, что нет никакой необходимости держать Зуева в СИЗО, или продолжать преследовать свидетелей Иеговы, несмотря на негодование президента. И Путин не воспринимает это как саботаж, напротив, он к этому стремится – к формированию жесткой системы, которая могла бы функционировать вне политической конъюнктуры». «Такое сознательное делегирование – не что иное, как подготовка Путиным собственноручно выращенного Левиафана (государства – прим. авт.) к жизни в постпутинской России. Объективно это ведет к усилению субъектности, инициативности государства и эрозии роли суверена», – заключает она.

И действительно, практика показывает, что Система может вполне функционировать и без Путина, что мы наглядно видим после того, как Владимир Владимирович «переселился» в бункер. Кроме разве что внешней политики, все остальное может вполне решить правительство и нижестоящие органы власти. Не сказать, что они как-то уж замечательно справляются с возложенными на них задачами, но – колесики вертятся. Та же ситуация с пандемией коронавируса, когда вся ответственность была благополучно переложена на плечи губернаторов, – подтверждение этому. Ничего страшного без сильной президентской руки и его неотступного взгляда не произошло. Левиафан – в терминологии Гоббса – показал, что вполне жизнеспособен, тем более что «внутренние враги» были максимально быстро зачищены, как бы облегчая Системе эксперимент, заключающийся в опыте почти свободного существования. И на основе этого можно сказать, что Система практически готова к «свободному полету». Осталось лишь укрепить некоторые внешние позиции, чтобы «зараза» каким-то образом не проскочила вовнутрь. И, думается, что уже в начале года (максимум – в первой половине) стороны придут к какому-то компромиссу (ну не зря же Путин выставил Западу неподъемные для него в принципе условия!). И после этого Левиафан уже будет полностью готов к самостоятельной жизни (приблизительно к концу следующего года, если не возникнет никаких форс-мажоров). И вот тогда-то можно будет и уходить, тем более что преемник в лице Михаила Мишустина неплохо (и всяко лучше Дмитрия Анатольевича) справляется с порученным функционалом.

В общем, процесс транзита власти незаметно приобретает свои четкие контуры, можно сказать, что Левиафан уже оформился где-то на ¾. И в политическом плане это, по сути, главный итог завершающегося года. Итог, во многом предопределяющий повестку всего 2022 года: завершение транзита власти и уже окончательная подготовка Системы к существованию без своего сюзерена.