Мир рванет уже через полтора года?

В начале июля генсек НАТО Марк Рютте поделился с The New York Times любопытным сценарием будущего, согласно которому Си Цзиньпин, заручившись поддержкой Владимира Путина, чтобы тот оттягивал на себя силы Североатлантического альянса в Европе, аннексирует (либо попытается) Тайвань, начав войну с США. Таким образом мир вступит в третью мировую, на одной стороне которой будет Китай с Россией (возможно, к ним присоединится и КНДР), с другой – блок НАТО, включая Америку. Причем, по мнению генсека, события «скорее всего, именно так и будут развиваться». И закрутиться все может, по его оценке, уже через пять-семь лет, когда РФ будет готова к столкновению с военным блоком в Европе.

Но что интересно: спустя буквально пару недель глава Европейского командования США Алекс Гринкевич высказался в том же духе, заявив, что такой сценарий очень возможен, но, в отличие от прогноза Рютте, по его словам, которые приводит Bild, ни у США, ни у ЕС нет ни пяти, ни тем более семи лет на подготовку: конфликт может вспыхнуть уже через полтора года. То есть уже 2027 год, по прогнозу Гринкевича, может стать годом большого кризиса, когда, делаем вывод, и разгорится третья мировая.

Сценарий Гринкевича поддержал глава оборонного ведомства Польши (единственной, кстати говоря, страны НАТО, чьи оборонные расходы уже превышают установленные) Владислав Косиняк-Камыш. По его словам, Европа и США должны в срочном режиме переходить на режим мобилизации ресурсов во всех секторах, готовясь к «самым опасным временам со времён Второй мировой войны». Предполагаемый срок, по версии польского министра, через полтора-два года.

Отсюда вопрос: а с чего, собственно, сроки начала гипотетического конфликта – с точки зрения Запада – сократились более чем в три (!) раза – с пяти лет (это более распространенная цифра, чем семь) до полутора?

Если смотреть на ситуацию западными глазами, то можно выделить четыре основные причины. Первая: скорость производства оружия в РФ (Рютте не раз акцентировал внимание на то, что «за три месяца они производят то, что мы, целое НАТО, производим за год. И это имея экономику в 25 раз больше, чем Россия»). Вторая: по всей видимости, в этом сценарии учитывается скорое военное поражение Украины (позиция Трампа по данному вопросу достаточно неопределенная; да, сейчас он выставил Владимиру Путину ультиматум в 50 дней, за которые стороны должны договориться о прекращении огня, но ничего не говорит в пользу того, что Владимир Владимирович будет делать так, как ему укажет Трамп, тем более все прекрасно знают, что Путин ничего не делает под давлением; с другой стороны, далеко не факт, что Трамп введёт вторичные 100-процентные пошлины, так как при определенном сценарии это крайне чревато для самих США). Третья: за годы украинского конфликта деиндустриализация РФ (разумеется, кроме ВПК) достигла ужасающих масштабов, соответственно, чтобы справиться с кризисом (а Россия и сейчас уже находится в состоянии оного: согласно опросу «инФОМ», проведенному по заказу Банка России, больше половины россиян (54 процента) заявили о том, что у них нет накоплений на черный день, то есть буквально половину населения РФ можно отнести к категории бедных, что является максимальным значением с 2014 года), самым простым способом остаётся, по определению/предложению Владислава Суркова, «экспорт социальной энтропии». И четвёртая – это непредсказуемая политика Трампа, который, с одной стороны, может до предела накалить отношения с Китаем (да и «Глобальным Югом» в целом), так и спровоцировать/разыграть конфликт между РФ и Европой, который, в свою очередь, может выйти из-под контроля.

В контексте поставленного вопроса прежде всего стоит обратить внимание на вторую причину, а именно: завершение украинского конфликта победой РФ, которая, судя по динамике военных действий (частично спровоцированной политикой Трампа), становится неотвратимой, причем с куда более значительными территориальными потерями для Незалежной (по подсчётам Bild, за семь с половиной месяцев текущего года РФ взяла под свой контроль территорию Украины (2 395 квадратных километров), сопоставимую с территорией Люксембурга (2 586 квадратных километров)). Тут, правда, сложно сказать, сколько конфликт ещё продлится, возможно, как раз эти самые полтора-два года. Но дело в том, что аккурат после и откроется так называемое «окно возможностей» для военного конфликта с НАТО (и неважно, по каким причинам и исходя из каких стратегий – американской ли, китайской или уже российской, вызванной своими опасениями и предпосылками), поскольку за это время Европа, если исходить из темпов производства вооружения и боеприпасов (в сопоставлении с РФ), к этому конфликту подготовиться не сумеет. Вот отсюда и сокращение сроков.

Тем не менее все же сложно справиться с удивлением: военный блок, созданный, по сути, специально для сдерживания своего восточного соседа, открыто заявляет о своей неготовности к данному шагу. Что это – деза, чтобы ввести в заблуждение (как расхожие западные прогнозы 2021 – начала 2022 гг., что Россия в случае военного конфликта захватит Киев за три дня)? Если честно – не очень похоже. Судя по всему, Европа действительно боится схлестнуться с Россией.

Почему?

Да потому, что за несколько десятилетий эпохи комфорта и потребления (по сути, и ставших основополагающими смыслами Европы и едва ли не главными критериями «конца истории») средний европеец основательно размяк, переориентировавшись на иные ценности (пацифизм, гендерная повестка и проч.). Так, согласно недавнему опросу Центра социальных исследований CENSIS, только 16% процентов итальянцев призывного возраста выразили готовность защищать страну с оружием в руках, а 39 процентов прямо заявили, что в случае войны стали бы пацифистами-отказниками, причем 19 процентов признались, что нашли бы какой-нибудь другой способ, чтобы «откосить» от службы. И не стоит думать, что эта картина только по Италии. Плюс-минус то же самое можно наблюдать по всей Европе. Например, по данным опроса, проведенного международной аналитической компанией YouGov два года назад (вряд ли за это время ситуация претерпела кардинальные изменения), только 10% немцев готовы защищать Германию с оружием в руках в случае нападения на нее другой страны. То есть способность Европы к оборонным действиям на данный момент весьма и весьма незначительная. Очевидно, что в такой ситуации разные страхи растут, как на дрожжах.

И что же в этих обстоятельствах остаётся Европе?

Только одно: делать все возможное, чтобы украинский конфликт длился как можно дольше (желательно, лет пять: там, глядишь, новые президентские выборы в США выиграет кандидат от демократов, и обстановка пойдет на улучшение). Но и тут не все так просто: как объяснить избирателям, что все ресурсы нынче нужно сосредоточить на помощи Украине (особенно когда правые повсеместно дышат в затылок)? Напугать войной, что уже стоит на пороге. Пять лет – это довольно долго, а вот полтора года – это куда ощутимее (да и реальнее к тому же). Вот этим можно обосновать перераспределение финансов (читай: сокращение расходов на социальную сферу). Чтобы средний европеец понял, что время «конца истории» кануло в Лету (что бы там не говорили правые и к чему бы не призывали). И какие виражи и повороты ждут Европу (да и весь мир – чего уж тут кривить душой!) в процессе ее, истории, возобновления (а история мира – это прежде всего история войн) – покамест бессмысленно прогнозировать. Но то, что мировая политическая конъюнктура вошла в устойчивую стадию хаоса и турбулентности, – это совершенно точно. И тут исключать нельзя ничего. Вплоть до третьей мировой, включая ядерную.