Редакция «Ваших Новостей» публикует «юбилейное» интервью ко дню рождения Александра Проханова. Сегодня писателю, публицисту и истовому патриоту исполнилось 85 лет. Несмотря на всё ухудшающуюся международную ситуацию, занимающую абсолютно всё информационное поле, мы не стали задавать автору вопросы о противостоянии России, Украины и Запада. Поговорили о вечном.
Александр Проханов / izborsk-club.ru
«ВН»: – Александр Андреевич, я как-то слышал шутку, что после 50 начинаешь жизнь измерять юбилеями, пятилетками. Какой итог этой пятилетки вы назовете? Что представляют собой эти годы?
– Да ничего они не представляют, они утонули в 85 годах. И я не могу различить и выделить их из предшествующих. Они все там, внутри этого непрерывного световода моей жизни.
«ВН»: – Обычно термин «световод» вы используете для русской истории. Такие параллели.
– А это не параллели, они совпадают. Видите ли, я охотник за историей. И я мчусь за ней, ловлю ее, а она от меня ускользает. И я ее настигаю. А для того, чтобы настичь ее, я вырываю волчьи ямы, куда она проваливается. Я ее отыскиваю там, нахожу, включаю в мои романы. Вместе с историей я часто сам попадаю в эти волчьи ямы. И сам становлюсь историей…
Александр Проханов. Фото: krest-most.ru
«ВН»: – Вы примирялись с этой историей, когда вам с ней было не по пути? Что было главное? Государственное, духовное, личное?
– Ничего не главное. Есть жизнь во всей ее полноте, во всех ее этажах, во всех проявлениях. В этой жизни нет ничего лишнего, ничего незначительного. В ней всё огромно, восхитительно, загадочно и не разгадано.
«ВН»: – С кем вы будете отмечать юбилей?
– Со всеми живыми и исчезнувшими уже людьми, которые прошли эту жизнь рядом со мной и у которых я учился. Это все, кто сопутствовали мне, самые близкие, мои друзья и мои враги, посторонние, которые встречались иногда в электричках и самолетах – все они мои учителя. И я буду с ними справлять свой юбилей. И буду низко-низко кланяться им за этот огромный урок, именуемый жизнь.
Александр Проханов. Фото: sikariy.livejournal.com
«ВН»: – Это метафорически. А практически… Заказан ли огромный ресторан?
– Заказан ресторан, заложена взрывчатка. В эту ресторацию приду я, накроют на стол, положат передо мной серебряные вилки и ложки, севрский фарфор, положат на этот фарфор восхитительного, выловленного в южных морях омара, а потом кто-то нажмет взрывное устройство – и я взлечу в небеса с этим омаром и серебром.
«ВН»: – Это была часть интервью, по которой потомки смогут понять общее настроение нашего времени. Но вспомним наш с вами разговор, где вы рассказывали, как будучи еще молодым человеком, попали на юбилей Шолохова. И это произвело на вас огромное впечатление. Вы рассказывали о тихом звоне ваших рюмочек, как вы видели в этом перекличку эпох. А вы стремились каким-то образом повторить судьбу классического русского писателя?
– Я был бы просто идиотом, если бы старался подражать Шолохову. Мне хотелось бы подражать Гомеру. А если не Гомеру, то, может быть, Эсхилу. А если не Эсхилу, то деревенской сказительнице. А лучше всего – никому не подражать, а просто что-то лепетать. Об этом сказал Блок: «Парки бабье лепетание». Как хорошо бы превратиться в лепетание богини Парки. Вот на кого бы мне хотелось походить.
Александр Проханов. Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН/kp.ru
«ВН»: – Юбилей – это время, когда к нам приходят дети, внуки, правнуки. Вы смотрите на мир одинаково?
– Никаких у меня нет стариковских, учительских, профессорских воззрений, возжеланий молодым: «О, вы… Я, в гроб сходя, благословил… Вы, племя молодое». Все эти сантименты не для меня. Я смотрю на окружающих меня молодых людей, на их безобразия, на их слёзы, на их шалости, на их безумия, на их откровения – мне это страшно нравится. Так же, как я смотрю на крутящиеся в небесах самолеты, ведущие воздушный бой, или бабочек, которые садятся на цветы.
Я прожил эту жизнь не для того, чтобы, умирая, кого-то проклинать, кого-то учить или кого-то забирать с собой.
«ВН»: – Давольно неожиданно в вашей газете «Завтра» вы подняли буквально перед юбилеем тему Союза писателей. Почему?
– Просто состоялся съезд Союза писателей России. Огромное множество писателей со всей России съехалось в Дом литератора. И меня пригласили выступить. И я думал, с чем же мне выступить перед моими собратьями. И решил выступить с этой речью, поделиться своими воспоминаниями и впечатлениями. Это и была причина, вынудившая меня тряхнуть стариной.
Александр Проханов. Фото: ru-prokhanov.livejournal.com
«ВН»: – Вы узнали что-то, что было раньше в Союзе писателей? Что он собой представляет сейчас?
– Он представляет пространство, в котором отсутствуют Шолохов, Бондарев, Трифонов, Распутин, Астафьев, Рубцов, Тряпкин, Кузнецов, Кожинов. И в этом пространстве, в котором никого из них нет, я увидел сегодняшний Союз писателей.
«ВН»: – Я не просто так об это спросил. Сегодня у государства нет структуры, где были бы современные писатели? Хотя, многие считают, такая структура пригодилась бы ему сейчас.
– Союз писателей и в советское время не был государственным. Он числился такой общественной организацией, хотя, конечно, был мощным департаментом идеологического отдела ЦК КПСС. Писатели, которые там существовали, так или иначе ориентировались на государство. Но это не значит, что они его обожали. Два крупнейших направления последних советских лет – деревенщики и трифонианцы – постоянно перегрызали этот ствол государства, они пеняли на государство, они не были служителями государства. Это бедное государство притворялось, что видит в них союзников, награждало их премиями и орденами. А они, в конце концов, закрывали глаза советскому государству.
Что касается сегодняшних дел – я себя не мыслю в Союзе писателей. Я живу особняком, достаточно одиноко как литературный персонаж. И поэтому мне трудно судить. Это мир, в котором я не присутствую. Там присутствуют другие дарования, другие люди, другие интересы.
Александр Проханов. Фото: ru-prokhanov.livejournal.com
«ВН»: – Нам всегда нужно читать что-то, что дает сил. Какое чтение вам дает сил сейчас?
– Вы знаете, что я практически потерял зрение, я не читаю. Я вспоминаю… Мне силы дают мои воспоминания. У меня идет непрерывный вал воспоминаний. Как тучи – из-за горизонта идут-идут-идут, валят-валят, наваливаются на меня. Им нет просвета, и это заменяет мне чтение. Эти воспоминания… Чем они драгоценны? Я промчался по жизни, как угорелый. И множество явлений я только искоса захватил, как из окна несущегося поезда. То одно мелькнувшее явление, то другое. А теперь эти явления возвращаются ко мне. Я имею возможность их раскрыть, обдумать, угадать, проникнуть в их глубину. По существу, мой рассудок, мой разум, постоянно нагружен этими воспоминаниями и стремлениями их, как бутоны, раскрыть в цветы.
Я такой садовник, я взращиваю цветы моей прожитой жизни.
«ВН»: – Может быть, вы слушаете аудиокниги?
– Слушал некоторое время. Но у меня нет и никогда не было культуры чтения и, тем более, культуры слушания. Мне в какой-то момент захотелось прослушать книги, которые мне не удалось прочитать. И кстати, мне не удалось прочитать «Котлован». Я его прочитал. Мне не удалось прочитать на русском языке «По ком звонит колокол». Я читал его только на английском, когда плохо владел. И вот я его прочитал. Мне захотелось перечитать псалмы Давида, я прочитал. Я захотел прочитать пророка Даниила, я прочитал. Потом я прочитал несколько моих прежде написанных книг. Так что я не обременяю себя чтением. Оно является внезапным, спорадичным, не забавой.
Александр Проханов. Фото: shurigin.livejournal.com
«ВН»: – Но как же вы работаете? Ведь вы довольно часто публикуете новые книги и статьи. И я знаю, что вы пишите быстро.
– Ну, свои передовицы я надиктовываю. А романы мои я, действительно, выбиваю на компьютере, это позволяет мне делать оставшаяся половина правого глаза. Этот процесс медленный, но неуклонный и каждодневный. Если художник работает каждый день непрерывно, то – как бы медленно он ни работал – он окажется очень плодовитым.
«ВН»: – Вы перед интервью часто говорите мне, что не хотите комментировать новости. Но ваша колонка в «Завтра» – это то, что вы делаете в поддержку страны сейчас? Или вы над этим?
– Как же, когда я пишу о войне на Донбассе… Да, тогда я над этим… Я чувствую себя беспилотником, который летит над полем сражения, выглядывает и выискивает цели. И наводит на них наши батареи. Да, я над этим.
«ВН»: – Я знаю, что вы очень любите и цените символы. Ждете ли вы какого-то знака в свой праздник?
– Моя жизнь состоит из случайностей. Я очень внимательно отношусь к случайностям, почитаю их. И каждую случайность я воспринимаю как некий перст Божий. Случайность – это то препятствие, которое возникает на пути жизненного потока. Жизнь разбивается об эту случайность и меняет свое русло. Я лечу по жизни, как бекас с его ломаным полетом – налево, вправо, вниз, вверх. И вот эта ломаность жизненного пути определяют случайности. Каждая случайность имеет свое знамение, свои символы – и их довольно много.
Александр Проханов. Фото: ru-prokhanov.livejournal.com
Но главная случайность – это то, что не передать словами, что, по-видимому, случается в жизни некоторых людей – не всех. Наверное, это случалось в жизни Пушкина, после чего он написал «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился». Я думаю, эти озарения бывали у Лермонтова и у Бунина, когда он писал «Солнечный удар». Я думаю, что такого рода озарения бывали и бывают у людей на поле боя. Когда, может быть, они умирают или, наоборот, когда их что-то выносит из-под огня и спасает.
То есть я пережил нечто такое грандиозное, огромное, внезапное, что я – дабы дать ему имя – называю явлением ангела. И в итоге это явление ангела было в моей жизни, я был поднят ангелом на огромную высоту, с которой он мне показал миры и царства.
А главное – он мне показал те сферы, которые не видны с земли, в которых происходит движение таинственных, восхитительных сущностей, которые мы здесь на земле иногда называем смыслами. Он показал мне не сами смыслы, а мир, сферу, где эти смыслы живут, где они сливаются, сталкиваются, расходятся. И я узнал, что этот мир существует. Что я живу не только в земных измерениях, но и в небесных. Это драгоценное знание, которое позволяет мне каждому явлению – малому или большому – искать объяснение в небесах. В частности Россия – моя ненаглядная, окровавленная, слезная – имеет свое происхождение там, в лазури. И существует Россия небесная, нетленная, не подверженная тлению, Россия вечная. И вот этот опыт был дарован мне в момент этого таинственного, не побоюсь это сказать, Богоявления.
Александр Проханов
«ВН»: – О каком моменте жизни вы говорите? Когда это было?
– Это было лет 25, может быть, мне. Когда я брел один летним, жарким, раскаленным днем вдоль Оки по цветущим лугам. Были эти цветущие многотравия… Гудели шмели, летали мотыльки, какие-то разноцветные бабочки, мухи. Я шел, шел, шел – ко мне поднималась какая-то волна, ожидание, чудо. И когда я перебредал речку Лопасню, впадающую в Оку, вдруг что-то произошло – какая-то вспышка… И взыграли все рыбы, взлетели все птицы. И случилось это откровение.
