Россия – Грузия: прошлое, настоящее, поддельное…

Русских туристов, особенно в летний сезон, в Тбилиси в последние годы хватало, но с февраля 2022 года пошла первая волна «поуехавших». Вторая, намного более мощная, хлынула летом 2023 года, после объявления частичной мобилизации. 

Грузия, группа россиян после пересечения границы, 27 сентября 2022 года. Фото: AP/TASS

У меня по соседству – жилой район в центре столицы, считающийся одним из лучших. Все свободные квартиры сданы, реже – проданы русским или украинцам. Но, кажется, русских всё же больше. В основном это молодые бездетные пары спортивно-хипстерского типа, подавляющее большинство с собаками – часто непривычных для нас диковинных пород, всегда хорошо вышколенных, послушных, что у нас, можно сказать, редкость и вызывает у грузинских собачников безмолвное уважение. Ходят деловым шагом с сосредоточенными мордочками, многие – бегают по утрам, подкармливают уличных собак и кошек. Вообще, если приезжий русский ходит по улице без собаки, то можно почти с уверенностью сказать, что в квартире его ждет домашняя кошечка, привезённая в перевозке. Мне иногда кажется, что важнейшей миссией этих приезжих является именно уход за бездомными животными в нашей в этом смысле еще не вполне цивилизованной стране…

Почти все выучили грузинское приветствие «гамарджоба», в магазине часто изъясняются на английском, хотя продавцы постарше, еще помнящие русский, охотно говорят с ними на их родном языке. Отношение к ним внешне ровное, на собачьей площадке, где я гуляю с моим большим лохматым другом, их встречают любезно, хотя дальше собак беседа обычно не заходит.

– Вы откуда?

– Из Москвы.

– Надолго?

– Как придется…

Парни чаще субтильного вида. В самом деле, куда таким на фронт. Да их никто и не взял бы. Но попадаются такие, что просто загляденье: как говорится, косая сажень и всё при нём. Кроме чувства Родины. Что делать: не привили. 

Моя соседка Манана, хозяйка сеттера, спрашивает у симпатичной молодой пары, выгуливающей ухоженную дворнягу:

– Вы из России?

– Мы из Минска.

– Ой, я была у вас пару лет назад, – радостно встреваю я, – очень понравился Минск, такой красивый, чистый город, и люди замечательные!

– Да… Да… – улыбаются молодые белорусы, правда, без особого энтузиазма.

Манана цокает языком и сочувственно, многозначительно цедит:

– Ваш Лукашенко – большая проблема.

– Ну… да… – кивает молодой человек, но поддерживать беседу явно не собирается.

Не найдя желаемой поддержки, Манана обращается ко мне уже на грузинском:

– Представьте себе, какой ужас: из-за преступного правительства молодёжь вынуждена бежать из страны, кошмар. Очень их жалко, и русских, конечно, тоже: а всё по вине этого сумасшедшего, который в Кремле сидит!..

И мне жалко. Но по другой причине. Самым верным обращением к этим молодым людям звучат слова из стихотворения Влада Маленко («Что толку восхищаться сладким дымом…»):

Свобода может рабством

Стать невольно,

А воля указать на личный стыд.

Но Родина не там, 

где меньше больно,

А там, где что-то главное болит.

– А мой волкодав вчера русского покусал! – гордо заявила Кэти, хозяйка аж двух собак: овчарки и подобранного с улицы ушастого заморыша, которого теперь и подразумевает под волкодавом. – Представляете, этот мужик проходил мимо, а мой на него залаял. И что вы думаете? Тот начал его ногой пинать, пёс его и куснул. Ну и я в долгу не осталась: матом его обложила. Не смей, говорю, наших собак бить, а не нравится – убирайся к себе в Россию. А он говорит: я из Украины.

– Ну вот видишь, – с наивным облегчением вставила я.

– Да ты разве не знаешь, что они врут? Прикидываются украинцами, чтобы их тут жалели!.. – злостно возразила Кэти.

Нет, не знаю. И не поверю, не смотря ни на что. Но спорить с плодами пропаганды – не только чревато неприятностями, но и совершенно бессмысленно. Пропаганда – везде: она наподобие липкой ядовитой зеленоватой массы вливается в уши, пропитывает мозг, сочится изо рта. Зеленоватый этот цвет именно таков, какой получается, если смешать жёлтый с голубым – этими цветами увешаны и обклеены фасады в городе, витрины и стеклянные двери магазинов и аптек, некоторые частные машины и балконы в жилых домах. Нередко даже встречаешь наш красно-белый грузинский флаг с крестами, перекрашенный в украинские цвета. «Россия – оккупант». Be brave like Ukraine. Все СМИ копируют западные новости в упрощённом и усугублённом виде: «Украина одерживает победу за победой. Поражение России неизбежно…» «Этой ночью войска РФ снова обстреляли Харьков и Донецк. Есть жертвы». Я не ослышалась? По радио сказали «Донецк»? – да, все эти годы и, конечно же, последние месяцы Россия бомбит Донецк. Свой Донецк. Самоё себя. На проспекте Руставели краской на стенах намалёваны непристойные надписи, правда, конечная цель, куда писавший отправлял русских, стыдливо закрашена другим цветом. Да, не все, не все подвержены пропаганде. Но многие. Да что говорить – большинство. Хотя внешне всё чинно: уличные стычки и пьяные драки в ресторанах – это всё же редкие исключения. Русским охотно сдают жильё. Русские щедро и исправно платят.

– Приходите ещё, живите тут столько, сколько захотите! Мы вам рады! – с искренним радушием кричит вслед русским покупателям пожилой продавец овощей. 

***

Прихожу к родителям. Отец за обедом возмущается:

– Что придумали, ты только послушай: «денацификация», видите ли! Как это понимать? С какими это нацистами они там воюют?

– Пап. Там и вправду нацисты.

– Какие еще нацисты?!

– Те самые, с которыми еще дед воевал. Бандеровцы.

Мой дед по отцу, пройдя войну, после её окончания был оставлен на Западной Украине – в частях, добивавших в лесах бандеровские банды. Когда стало поспокойней, его перевели на службу в штаб, расположенный в одной из деревень Львовской области. Дед выписал к себе из Тбилиси жену, и в марте 1946 года у них родился мой отец. Вскоре случилось нападение бандеровской банды на деревню. При взрыве отец, тогда всего нескольких недель отроду, получил лёгкую контузию. В 1947 году деда демобилизовали, и семья вернулась в Грузию. И вот теперь он, пострадавший от украинских нацистов, мне не верит.

– Что ты несёшь, какой Бандера в XXI веке?! Ты ещё скажи: Гитлер! Поменьше слушай российскую пропаганду!

– Что ты так взъелся на русских? Вот скажи, что они тебе лично сделали плохого? Ты всегда так любишь рассказывать про прекрасную жизнь в СССР.

– Что плохого, говоришь? Мне лично ничего, а Грузии – сколько угодно. Правда, и нам с политиками не везет, они часто вели себя вызывающе, но и русские хороши: бьют безжалостно, им только повод дай! А СССР – это совсем другое. Вот это была страна: всё налажено. А уж наша республика вообще была, пожалуй, самая привилегированная. Нас даже лучше снабжали, чем РСФСР, не считая, конечно, Москвы и Ленинграда. Да нам приезжие из России даже завидовали. Единственное ограничение: ни в чём нельзя было переплюнуть Москву. Вот строят у нас в Тбилиси футбольный стадион: пожалуйста, тебе выделяют средства, какие надо, только не дай боже построить хоть на метр больше, чем Лужники или даже таких же размеров. На пол шажка – да отстань, вперёд не забегай. Но никто по этому поводу особо не переживал, жили в своё удовольствие. И поездить мне довелось – и в командировки, и в турпоездки, и по России, и по демократическим странам… Ну сопровождал всегда группу гэбэшник, вроде как присматривал. И пусть. Никому это особо не мешало. Эх, такую страну развалили…

– Ну хорошо, а если сейчас её восстановить? Или создать союз наподобие того, прежнего?

– Да что ты. Ничего этого уже не вернёшь: ни тех добрых отношений, ни того порядка. Теперь у них, да и у нас капитализм, жлобство, жадность и взаимная ненависть… А Россия – откровенный агрессор.

Президент РФ Владимир Путин во время встречи с военными корреспондентами в Кремле. Фото: Гавриил Григоров / Пресс-служба президента РФ / ТАСС

Слава Богу, матери ничего объяснять и доказывать не приходится: она, как и я, – билингв, наполовину немка, на четверть украинка и лишь на последнюю четверть грузинка, и похоже, внутренне я – её полное продолжение. Во всяком случае, в главном понимаем друг друга с полуслова. 

Её отец, мой немецкий дед, в войну был сослан в Воркуту, пять лет проработал на шахтах в тяжелейших условиях, чудом выжил. В семье об этом старались не говорить, и лишь несколько лет назад мать передала мне слова деда, сказанные о тех пяти годах, отнятых из жизни, неисправимо пошатнувших его здоровье: «Я никого не виню: это была необходимость. Не было времени разбираться, кто из немцев враг, а кто – нет, просто мне кажется, на фронте я бы больше пригодился своей стране».

Два деда, и такие разные – по-разному советские – судьбы. И вот отец – чистокровный грузин, по исторической случайности родившийся на Украине, – и мать, чьи немецкие предки веками служили России, так что к их крови прочно примешались молекулы волжской воды, бесконечно, целыми днями пререкаются на почве политики.

Мать просит установить у них кабельное телевидение, в чей пакет входят российские телеканалы и грузинской канал «Альт-Инфо», заглушаемые всеми другими телекомпаниями. Без российских каналов она жизни не мыслит, а об «Альт-Инфо» (телевидении, основанном партией консерваторов Грузии) слышала, что там не ругают Россию. Зато все остальные каналы ругают «Альт-Инфо» и требуют его запретить.

И за дело: на этом канале молодые, неглупые и очень энергичные консерваторы называют западников либерастами и цеевропейцами, призывают отказаться от попыток вступить в ЕС и НАТО как от тщетных и пагубных, вместо этого сохранять институты семьи, православной церкви, моральные ценности. Положение на фронтах оценивают правдиво и здраво, в окончательной победе России не сомневаются. Одним словом, мракобесы и кремлёвские агенты. Слушая приглашённых в их студию гостей – экспертов, историков, политиков, порой не веришь собственным ушам, поражаясь тому, что в нашей стране еще не все посходили с ума или продались, хотя порой опасаешься за безопасность и душевное спокойствие этих людей. 

Отец, с простодушием советского гражданина беспрекословно верящий услышанному с экрана слову, после каких-то нескольких недель просмотра новостей и аналитики на «Альт-Инфо» являет совершенно преображённое мировоззрение.

– Да, не думал, что доживу до такого… Не хотел быть ни на чьей стороне, но, признаюсь, теперь я в этой войне целиком и полностью – за Россию. Если, не дай Бог, она проиграет – и нам конец. Запад и его прихвостни нас в покое не оставят. Как же они бессовестно врут, и как я им верил!..

– Слава Богу, пап, что ты это, наконец, понял.

– Да, но ты всё же максималистка: нельзя так безоговорочно идеализировать русских, как ты!..

Мать шепчет мне, когда отец выходит из комнаты:

– Вот бы где-нибудь встретить этих парней из «Альт-Инфо», я бы им от всего сердца спасибо сказала, не просто за то, что правду говорят, а за то, что отцу мозги вправили. С ним же невозможно было жить под одной крышей… 

***

Я у своей бывшей начальницы, писательницы и общественного деятеля, живого классика Наиры Гелашвили – переводчицы Рильке и Гёльдерлина, Мандельштама и Антония Сурожского. Обсуждаем издательские проекты, литературу, жизнь вообще.

– Мне понравились твои переводы публицистики Захара Прилепина. Это очень сильные тексты, и я вполне допускаю, что он хороший писатель, но мы никак не можем напечатать его в нашем журнале. Он воевал в Чечне, а ты знаешь, как наша организация к этому относится.

Захар Прилепин

Да, знаю. Основанный Наирой в начале 90-х центр культурных взаимоотношений «Кавказский дом» воплощает в себе идею самобытного, многонационального, независимого Кавказа. Независимого в первую очередь от России. Особую любовь среди десятков кавказских народов Наира питает к чеченцам (я пытаюсь постичь эту любовь всей её жизни в том же ключе, в каком сама с детства обожаю коренное население Америки. Но в случае чеченцев я неизменно на стороне «белых». Хотя великую литературу в обоих исторических случаях создали именно «белые»…). У Наиры есть даже побратимы среди чеченцев – в настоящем, исконно-горском смысле. В этом вопросе даже она, совесть нации, с её извечным чувством справедливости, глубоко субъективна.

– Да, но ведь чеченские войны давно в прошлом. Сейчас русские и чеченцы и живут, и воюют бок о бок…

– Это только одна часть чеченцев. Другая часть противилась присоединению к России. Это было недобровольное присоединение, Россия завоевала Чечню.

И что же, Наира, эту часть чеченцев, которая за Россию, вы не любите? Или это, на ваш взгляд, неправильные чеченцы?.. Увы, спорить вслух с директрисой «Кавказского дома», чей грозный рык навсегда звучит в ушах её подчинённых, хотя бы и бывших, я за годы так и не научилась. Да, постарела. И всё же: перечить ей – грузной и величественной, как пещерные Венеры, похожей на прародительницу несчётных лягушачьих поколений, – нет, на такое у меня редко хватает духу.

– А вот «Письмо европейскому другу» Ольги Погодиной-Кузминой, которое ты для нас перевела, мы напечатаем, потому что нам важно охватить все, пусть даже противоположные мнения об украинской войне.

В общественно-политическом разделе этого номера и вправду полный разброд: на соседних страницах с упомянутым «Письмом» – и пресловутое интервью Акунина Дудю*, и статья представительницы немецких левых умницы Сары Вагенкнехт, и многое ещё.

– Спасибо, Наира, кроме вас, это точно никто бы не напечатал.

– Я понимаю твоё отношение к России, но ты необъективна. Если б Россия не осуществляла свои завоевательные планы, никаких претензий у меня бы к ней не было. Но либералов я ненавижу. А наши литераторы и издатели в большинстве своём либералы и бездарные подражатели Западу. Знаю, как тебе нелегко: из-за твоих взглядов ты фактически осталась одна – это равноценно гражданскому подвигу.

– Да какой уж там подвиг, Наира. Я просто не могу повторять за ними то, с чем не согласна. (Хотя и не всегда решаюсь говорить то, что думаю.) Но вы-то понимаете: Россия – империя по своей сущности. Она возвращает себе города, построенные её правителями, там остались русские люди. Да и за кавказские земли в своё время русские столько крови пролили…

– Но это больше не их земли. Россия вторгается в независимые государства. Да, я прекрасно вижу, что Запад сейчас ведёт нечистую игру, но России ни в коем случае не следовало ввязываться в эту войну – тем самым она выбрала путь греха. Великие умы России всегда осуждали захватническую политику государства. Перечитай «Хаджи-Мурата» Льва Толстого: там всё об этом сказано.

Помню, как годы назад, ещё будучи научным секретарём Общества Р. М. Рильке (должность, не сулившая ни почестей, ни карьерного роста, но ох как ласкающая моё юное филологическое тщеславие!), мне довелось присутствовать при споре гигантов, по сути – продолжении извечного спора славянофилов с западниками: таком же вечном и неразрешимом. Мой научный руководитель Гурам Лебанидзе, философ и почти что филологический гений – если б не некоторая затуманенность, тяжеловесность его рассуждений – неспешно, в своей слегка заикающейся манере говорил:

– Россия – наша судьба. В историческом, геополитическом, духовном смысле. Чтобы мы ни делали, куда бы мы ни стремились, а от судьбы не уйдешь.

– Но нам не мешало бы многому поучиться и у Запада, – отвечает Наира.

– Запад давно мёртв. Европа изжила свою культуру, свою духовность. Это мумия… – грустно качает головой профессор. Он похож на безбородого Сократа. А в моменты лёгкой, дружеской беседы, сияя своей добрейшей улыбкой, становится похожим на актёра Евгения Леонова. – Недаром Рильке так любил Россию. Христианская духовность и творческая искра сегодня остались лишь там.

– Брось, Гурам, ты в своей башне из слоновой кости совершенно отдалился от реальности! – возмущается Наира. – Россия могла бы стать одним из центров духовности, если б не её имперские амбиции. А Запад за века уже накопил огромное культурное наследие, теперь настала эпоха его потребления. Зато идёт развитие в другом направлении: это гражданское общество, свобода слова, экологическое движение – вот чему и нам, и русским следует учиться у Запада.

– Не знаю… Мне достаточно посмотреть на книги, чтобы оценить уровень цивилизации: в России сейчас выходят великолепные академические издания, даже лучше, чем в советское время. А в Европе… Да, немцы всё еще точны, добросовестны, въедливы, но в целом… В целом на Западе всё больше поверхностного, пошлого, всё больше дилетантства… 

Ловлю каждое слово: стараюсь запомнить для истории, ни на секунду не задумываясь над тем, кто из них прав (собственного мнения я к тому времени еще не нажила, да что там я, тогда еще все мы стояли на распутье). Правы, в моём понимании, были оба. Да и как мог кто-то из них быть неправым? Оба – такие мудрые, такие гениальные.

Милый наш Гуру, наш Винни-Пух! Он оставил нас полтора года назад, тихо ушел, даже ничем не болея, просто перестал принимать пищу, сказав близким: «Поймите, я больше не хочу…» Не хотел видеть то, что творится вокруг. Как «скрытая русофобия», о которой он сетовал в нулевые, стремительно превращается в совершенно открытую агрессию – даже в любимом нами «Кавказском доме», оплоте справедливости и свободы слова.  

– А ведь вы помните советское время, – обращаюсь я к Наире. – Разве тогда у Грузии не было всех возможностей для культурного, материального, какого угодно развития?

– Советский Союз был безбожным государством: он неминуемо должен был разрушиться… Но знаешь, – вздыхает она, – наше поколение настолько сильно ненавидело СССР, что нам казалось: только бы эта страна скорее развалилась – и всё у нас пойдет как по маслу. И никто почему-то не предвидел, что вместе с плохим, а его было очень много, развалится и то хорошее, которого при советском строе тоже было немало. Что разрушать легко, а строить ох как трудно… И вот, теперь дожили. Мы вымираем: грузин в Грузии осталось всего 15%, но и это еще не предел… 

Если даже вы не смогли этого предвидеть, Наира, так что говорить о других?..

– Такого мелкого провинциализма, который я сейчас наблюдаю в нашем обществе, я отродясь не видала… Нам необходимо договариваться с Россией, ведь она наш сосед. Но надо быть очень осторожными…

– И на что же теперь надеяться?

– У меня лично одна надежда: на Бога. Только на Него!

А Бог, Наира, – Он на чьей стороне?..

Надо отдать Наире должное, в своём увесистом романе «…Моя птичка, моя верёвка, моя река…» она – единственная из грузинских литераторов! – правдиво и непредвзято описывает события августовской войны 2008 года и преступления режима Саакашвили. Вот выдержка из романа, разговор грузин об осетинах:

«– Пойду, поговорю с ними по-мужски, они же кавказцы, в конце концов. Ведь не мы начали эту войну, а наш президент-подлец, позорный палач грузинского народа, а нам еще жить бок о бок, нас связывают родство, кумовство, дружба, наконец!..

– Этого они уже давно не понимают… Они давно решили любой ценой присвоить грузинскую землю. Теперь они воспользуются зверством нашего президента, разбомбившего спящий Цхинвали, и попытаются всех нас истребить… Знай, как только подойдёшь, они тебя пристрелят!..» 

А вот сцена после кровопролитных боёв и позорного поражения грузин:

«Патриарх обошёл чёрный мерседес, ему открыли дверь, он сел в машину, но ногами он всё еще упирался в землю… К нему подвели русского солдата. Он приклонил колени и что-то зашептал… Остальные священники встали в ряд перед растерянным населением: «Исповедуется, – тихо пояснил один из них и добавил ещё тише. – Может быть, кто-нибудь из вас тоже хочет?» Никто не произнёс ни слова. «Это хороший парень, – кивнула сухонькая Женя в сторону русского солдата. – Попросил у меня водки, а взамен принёс солярку». «Русские нас не грабят. Видно, у них с этим строго… Оставили нам свои телефонные номера, сказали: если бандиты нагрянут, звоните…» «Мы сами просим их поставить бэтээры перед нашими домами…» «Осетины и выходцы с Северного Кавказа злобствуют: всё пожгли, пограбили», – вздохнул столяр Алик. – Кто-то специально пустил сюда кавказских бандитов, чтобы ещё сильней нас рассорить»… «Русские, если просят поесть, обязательно платят деньгами или соляркой… Им ведь тоже есть надо…» Остальные стояли как вкопанные, недвижно глядя на окутанные дымом машины».

Написать в 2017 году, да и сейчас, о том, что в русских солдатах есть хотя бы что-то человеческое – вот уж настоящий гражданский подвиг! 

***

Сыновья. Старшему 24, младшему 15. Старший работает на телевидении (одном из «правильных»). 

– Чему это вас учат по истории? Это всё неправда: Россия не завоёвывала Грузию, мы присоединились добровольно…

– Это вас в Советском Союзе так учили. Россия завоевала Кавказ и в царское время, и потом, после революции. Только в промежутке несколько лет Грузия была независима, смогла развиваться, тогда и открыли Тбилисский государственный университет на деньги грузинских меценатов.

– Что ты такое говоришь? Если б до революции Грузия не развивалась, никакого университета меньшевики бы не открыли, да и многого другого бы не было. Просто открытие университета совпало с периодом их правления. Но в университете этом преподавали профессора, получившие образование в Петербурге.

– Просто ты боготворишь всё русское. А всё грузинское тогда, наоборот, притеснялось и даже запрещалось. Особенно в советское время.

– Это тебе тоже в школе сказали? Это неправда! В советское время у нас была замечательная литература, прекрасное кино, наука. А вот после распада СССР, при Гамсахурдии, мне лично не раз попадало за русскую речь, за чтение русской книги в транспорте. Причём даже не от властей, а от простых граждан… Ладно, что вы сейчас проходите?

– Сейчас – Вторую мировую войну. Между прочим, ты знала, что по приказу Сталина в 1945 году советская армия расстреляла 50 тысяч поляков?

– Нет, никогда о таком не слышала…

Тут вмешивается старший:

– Вообще, историки сейчас уже доказали, что число жертв сталинского режима в разы превышает жертвы немецкого фашизма. И Сталин, и Гитлер – оба были хороши…

– Понятно. Западу важно сперва доказать, что Сталин и Гитлер в равной степени преступники, чтобы на следующем этапе уже можно было объявить Сталина бόльшим преступником, чем Гитлер. И объявить русских главными злодеями земного шара.

– Мам, ну ты ведь не сталинистка? Хватит и того, что путинистка.

– Вы когда-нибудь слышали, чтоб я упоминала имя Путина?

– Ну ты поддерживаешь Россию, значит, путинистка.

– Ну хорошо, пусть путинистка. Все мы имеем право на собственное мнение, и вы в том числе.

Стараюсь их не агитировать. Зачем делать из них изгоев? Всё, что могла, я уже сделала: с малолетства прочитаны и русский и белорусский фольклор, и «Дядя Фёдор», и Носов с «Незнайкой» и «Мишкиной кашей», и «Волшебник Изумрудного города», и завораживающие сказы Бажова, да что там, и Дюма, и Толкина впитали в русских переводах. А пропаганда – дай бог, настанут другие времена, и они всё поймут. Правда, порой сердце больно щемит, но что поделаешь: в век интернета детям рано кажется, что они умнее родителей. Да и чувство противоречия и мальчишеская вредность играют свою роль. 

– Мам, а если русские и на нас нападут, нам ведь придется воевать. Так ты что же, нас им выдашь?

– Ну что за глупости ты говоришь! Не будет никакой войны!.. 

***

Я на книжном складе Ирины Сенейкиной. Спускаться в её подвальчик приходится согнувшись в три погибели, зато сразу попадаешь в сказочную пещеру Аладдина, полную книжных сокровищ, привозимых из России через Северный Кавказ фурами, как и большинство продуктов питания и быта, продающихся в наших магазинах. Ирина перепродает свой товар по оптовой цене книжным магазинам и частным книголюбам вроде меня.

– Я смотрю, вы заказываете каждую новую книгу Захара Прилепина. Вы что, разделяете его взгляды?

– Несомненно.

– Хм… Поразительно.

– Чем же это вас так поражает? Вы ведь русский человек!

– И тем не менее! 

– В первую очередь он большой писатель. Но я хотела спросить, отчего мой заказ на этот раз так запоздал. Наверное, из-за того, что перевал перегружен?

– Ничего особенного на перевале не происходит. Очередь и проверки на пограничном пункте – обычное дело.

– Ну как же: ведь бегут…

– Да кто бежит? Это блогеры сразу раздули сенсацию – им бы только попиариться и языками помолоть. Да если даже и бегут: вы думаете, в России жизнь такая уж распрекрасная? Да там правительство совершенно о людях не печалится. Вам там жить не доводилось, а я-то знаю, у меня дочь в Ставрополе живет. Скучаю по ней… Вот вы всё вместе с мамой приходите…

– Да, мы обе любим книги.

– Глядя на вас, меня прямо зависть берет: мне с дочкой не часто удается повидаться… – и в глазах у строгой книжной дамы блестят неожиданные слёзы.

– Ну что вы, не переживайте так! Я про свой заказ хотела…

– Да придет ваш заказ скоро, всё сделаем.

– Спасибо. Всего вам доброго!

***

Утро на собачьей площадке. Заспанная Кэти проводит ладонью по лицу.

– Сын женится. В воскресенье ждём в гости родителей невесты, и так волнуюсь, будто никогда гостей не принимала. И возраст уже… Иногда чувствуешь себя прямо старой. А никуда не денешься, надо бодриться: утром встаю, подхожу к зеркалу и говорю себе…

– Я-а сама-я оба-ятельная… – произношу на русском, копируя интонацию актрисы.

– …и привлекательная! – радостно подхватывает Кэти. – Именно! Ах, как я люблю этот фильм! Просто обожаю!

– Да, я тоже! – киваю я и, охваченная счастьем минутного единодушия, покачиваюсь в гамаке.

Подошедшая Манана садится рядом с Кэти на скамеечку напротив меня.

– Смотрели, что делается? Каховскую ГЭС прорвало, там всё затоплено, бедные люди, сколько бед на них сыпется…

– А всё потому, – говорит Кэти с каменным лицом, – что страной должен править политик, а не актер. Куда ему против этого монстра. Сами русские эту плотину и подорвали, чтобы, якобы в отместку, безнаказанно бомбить Украину. 

– Я поражаюсь, как русские сами не восстанут против этого Путина, – с наивным видом удивляется Манана, – неужели боятся?

– Да ладно, – всё сильней заводится Кэти, – если б они на самом деле захотели, можно было б найти способ его убрать. В конце концов, даже Кеннеди убили… Но эти не хотят. Да они и не люди вовсе…

– Ничего, – успокаивает её недавно подошедший молодой человек в кремовых шортиках, с ухоженной каштановой бородкой и замысловатыми татуировками на загорелых, волосатых руках и ногах. Он прогуливает крохотную собачку. Я его тут встречаю всего второй или третий раз, но знаю, что принадлежит к культурной элите: киношник. Снимается в нескончаемом (и единственном) грузинском сериале «Подружки моей жены». – Ничего, я верю, скоро все русские сдохнут в один день! – произнёс он с такой самозабвенной улыбкой, как будто предвозвестил Царство Божие на земле.

И тут мою плотину, похоже, тоже прорвало.

– А вы не допускаете, что дамбу подорвали украинцы или что она разрушилась сама как результат военных действий?

– Нет, – плотно сжав губы, качает головой Кэти, – это всё – дело рук русских…

– А вы в курсе, что желать смерти всему народу – это самый настоящий фашизм? – обращаюсь я к молодому человеку.

– Ой, да ради бога! – жеманно соглашается юноша. – По отношению к русским я фашист и ничуть этого не стыжусь.

– Это сволочи, дикие, никчёмные, бесчеловечные… – яростно произносит Кэти.

– Да как тебе не стыдно говорить так о целой нации! Ты вообще что-нибудь знаешь об их культуре, об их мировоззрении?

– Да какая культура! Мы с мужем двенадцать лет прожили в Москве, у нас там был свой ресторан. Досыта насмотрелась я на их культуру: меня там черножопой обзывали, тебе бы такое понравилось? 

– Видимо, тебе пришлось общаться с людьми очень некультурными. Таких везде хватает. Потому что те русские, с кем мне довелось встречаться, приходили в восторг, узнав, что я грузинка…

– Да ладно! Кто же это?

– Филологи, литературоведы, да просто обычные грамотные люди.

– Ну… – Кэти на миг растерялась, но тут же нашлась. – Да они просто лицемерили, в душе они нас ненавидят. Они присвоили наши территории, они захватчики!

– Территории мы потеряли из-за преступных и глупых поступков наших политиков.

– А русские, значит, ни при чём, да?..

– Ох, не нравится мне эта отмена визового режима в такой момент, – сокрушается Манана. – Наверняка какую-то провокацию готовят.

– А ты думала, они нас так вдруг полюбили? – саркастически смеется Кэти. – Они фашисты! Я сама видела в Москве парней с вытатуированными свастиками!

– Ну, может, ты в девяностые видела скинхедов, – говорю, – но теперь с этим строго. А вот на Украине…

– Только не говори, что украинцы фашисты! Это подлая оговорка русских!

– А ты не видела кадры сдачи в плен «азовцев»? На них же живого места нет – все в свастиках.

Украина. Донецкая область. Мариуполь. Дым над заводом «Азовсталь». Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

– Не видела!

– Ну так посмотри!

– Да весь мир ненавидит русских, о чём ты говоришь?!

– Весь мир – это Европа и Америка, что ли?

– Вот ты наверняка в Европе не бывала…

– Бывала, почему же нет. (И бывала, и подолгу жила, и училась…)

– Ой, что-то мне не верится!

– Почему же не верится? Это совершенно не мешает мне любить Россию.

– Скажите, – обращается ко мне юноша, – вы читали русскую классическую литературу?

– Представьте себе, читала. (И продолжаю читать, переводить, изучать…)

– Тогда вам должно быть известно, что сами русские классики крайне негативно характеризуют русский народ. И Достоевский, и другие пишут, что русские это дикий, неотёсанный народ, это свиньи, не способные освоить элементарных основ цивилизации. Грузинские писатели всегда с уважением пишут о своём народе.

– Где это вы такое вычитали? Даже если и есть что-то в этом роде – способность к самокритике говорит как раз о высоком культурном уровне нации. Что касается грузин, то вспомните Илью Чавчавадзе: «О Грузия, плевка достойна ты!..» – если вырвать эту его фразу из общего контекста, как это делаете вы, то кто-то и в самом деле решит, что Грузия достойна лишь плевка.

– Он это говорил о дореволюционной Грузии, потому что она покорилась России.

– Да Россия нас спасла! Если б не Россия, мы сейчас все были бы турками…

– И прекрасно бы жили! – опять возмущённо встревает Кэти. – И вообще, разве не видишь? Ты в меньшинстве, а значит – неправа! 

– Большинство очень часто ошибается…

– Интересно, а вот твои дети тоже такого же мнения?

Знает, стерва, куда больней куснуть…

Оплёванная, ужаленная, тащу домой упирающегося пса и судорожно повторяю, как молитву-оберег:

До Эйфелевой – рукою подать!
Подавай и лезь.
Но каждый из нас — такое
Зрел, зрит, говорю, и днесь,

Что скушным и некрасивым
Нам кажется ваш Париж.
«Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь?»

Ах, Кэти, ты ведь моего поколения, даже чуть постарше, а значит – насквозь советская. Так и вижу тебя бойкой отличницей, пламенной пионеркой, а позже и комсомолкой. Немало я видела таких советских девочек, в своё время стремительно ставших не менее пламенными патриотками, а под конец – непримиримыми западницами. Но неужели из двенадцати лет, прожитых в России, тебе не запомнилось ничего, кроме брошенного кем-то унизительного слова? Правда, твоя жизнь в России совпала с самым тёмным временем… И всё же в чём причина такой чуждости? Мы ведь с росли на одних и тех же фильмах, передачах, шутках, да мало ли… Дело и не в уровне образования, да и не в генах (у меня – ни капли русской крови), а наверняка в языке, на котором впервые заговорил: язык раз и навсегда формирует мировоззрение. Но боже мой, ведь даже в самой России…

***

6 июня. У бюста А. С. Пушкину (самого старого памятника поэту в постсоветских странах, за исключением, разумеется, России: и тут мы – первые, лишь на шажок отстаем) собрались члены поэтического общества «Арион» (это часть тбилисского «Русского клуба»). С речью выступает председатель общества Михаил Юрьевич (не Лермонтов) Айдинов. Члены общества рассеяно кивают пожилыми головами. Над ними смутными, полузабытыми тенями кружатся Паоло и Тициан (не итальянцы, а грузинские поэты-символисты из литературной группы «Голубые роги»); Есенин и Пастернак; Пиросмани, простодушно звавший всех посидеть вокруг самовара; Илья Зданевич с целым роем великолепных русских футуристов; звероватый на вид, но такой изысканно порочный Параджанов…

Речи пресные, повторяемые из года в год. Кто-то привел внука – прочесть стихи классика из школьной программы.

Более «прогрессивное» крыло «Русского клуба» ведет тихую подводную жизнь тут же, по соседству с Пушкиным, в стенах Драматического театра им. А. С. Грибоедова, прославленного, старого, с почтенными традициями – издает цветной журнал: всё больше о прекрасном, о блаженной памяти дореволюционных и советских культурных связях двух народов, постоянно сглаживая углы, не дай бог, не касаясь больного места и, видимо, храня солидарность с общероссийским театральным миром. Что вы, какая там поддержка России! Самим бы под размах не попасть…

Под вечер подхожу к бюсту. Вокруг пьедестала букеты, венки, к подножью прилеплена церковная свечечка. Ни у одного изображения Пушкина я не видела таких пышно и чинно уложенных крылатых – ангельскими крыльями – кудрей, словно неукротимую африканскую шевелюру накрутили на бигуди и присмирили лаком. 

Ну что ж, с днём рождения, Александр Сергеевич, Ангел-Примиритель вы наш!

***

Вечером за ежедневной онлайн-беседой:

– С днем России, милый.

– Спасибо, и тебя с праздником. Ты не забыла поздравить соседей-собачников?

Как я люблю твой юмор. Спокойный. Неброский. Одна простая фраза возвращает миру равновесие, а мне – веру в то, что в конце концов всё будет хорошо. Ведь всё будет хорошо, правда?

Автор: Нита Кикодзе

*Иноагенты в РФ.