Чистая геополитика: почему Нетаньяху не остановится перед захватом Рафаха, который унесет десятки тысяч жизней мирных палестинцев?

Итак, Большая война на Ближнем Востоке покамест отменяется. По всей видимости, к огромному неудовольствию и разочарованию Тель-Авива, которому не удалось втянуть США во вспыхнувший конфликт между Израилем и Ираном (и тем самым убрать с повестки вопрос с отставкой израильского премьера Биньямина Нетаньяху – в пользу чего в последнее время раздается все больше голосов). Как писала The New York Times, Тель-Авив под давлением США и союзников, без которых его шансы на успех в противостоянии с Ираном выглядели, мягко говоря, не очень, вынужден был отказаться от масштабной атаки по иранской военной инфраструктуре, ограничившись скромным ударом беспилотников по Исхафану, где находится ряд ядерных объектов Исламской республики. Но судя по реакции иранской стороны, ущерба нанесено не было. Впрочем, оного и не предполагалось: по данным одной из крупнейших израильских газет Yedioth Ahronoth, удар, который, Тель-Авив так и не признал, был нанесен таким образом, чтобы Тегеран мог его «стерпеть», не переходя к ответным действиям и тем самым не переводя конфликт на новый уровень эскалации.

Солдат на курсе инструктора пехоты ЦАХАЛа (Источник фото: Википедия)

Но не стоит забывать, что Большая война – это пусть и желательный, но не основной израильский сценарий. Сектор Газа со все еще продолжающим сопротивление ХАМАС никуда не делся. Обострение ирано-израильского конфликта стало лишь передышкой в войне евреев с палестинцами: как сообщал телеканал CNN, Израиль отложил наземную операцию в Рафахе, что находится на юге сектора Газа, как раз из-за атаки Ирана. Так что, надо полагать, по мысли Тель-Авива теперь самое время к ней вернуться, ибо, как заявил Нетаньяху на пресс-конференции после встречи с госсекретарем США Энтони Блинкеном, «у нас нет возможности победить ХАМАС, не войдя в Рафах и не уничтожив там оставшиеся батальоны».

Тут надо иметь в виду, что США категорически против того, чтобы Израиль продолжал свою операцию против ХАМАС, по крайней мере в том ключе, в котором он делал до этого: Блинкен, что стоит отметить, специально летал в Тель-Авив, чтобы отговорить Нетаньяху от данного предприятия. Но это у него не получилось: «Я сказал ему (Блинкену. – Прим. авт.), что надеюсь, что мы сделаем это при поддержке США, но если придется, то сделаем это в одиночку», – сказал Нетаньяху на той же пресс-конференции.

И нет никаких сомнений, что Нетаньяху приведет свой план в исполнение, даже если это будет грозить разрывом отношений с США (Блинкен уже предупредил Израиль, что США не поддерживают операцию в Рафахе, а представитель Госдепартамента Мэтью Миллер подчеркнул, что следствием проведения операции в станут изоляция Израиля и дистанцирование в отношениях с партнерами и союзниками), подтверждением чему может служить авиационный удар, нанесенный ЦАХАЛ незадолго до иранской атаки. Причем начало наземной операции, скорей всего, будет весьма неожиданным не только для террористов: по информации The Wall Street Journal, Тель-Авив предупредил Вашингтон об ударе по посольству Ирана в Дамаске всего за несколько минут до начала операции. Надо думать, и на этот раз Израиль не отойдет от своей тактики: удар будет неожиданным и смертоносным. По оценке Блинкена (и здесь он совершенно прав), операция будет иметь «ужасные последствия для населения» (не будем забывать, что в Рафахе сейчас насчитывается что-то около полутора миллиона палестинцев, большую часть из которых составляют беженцы с северной части Сектора).

И вот тут вопрос: если последствия для Тель-Авива в политическом плане столь печальны, то чем объяснить то маниакальное упорство, с которым Нетаньяху борется с ХАМАС и гражданскими палестинского анклава?

Тут, конечно, можно вспомнить про те сценарии, что были предложены МОССАД в начале палестино-израильского конфликта, один из которых предполагал принудительное выселение палестинцев на Синайский полуостров, по сути являясь для Израиля «окончательным решением палестинского вопроса», если брать, правда, лишь неспокойный соседний анклав. Чем, собственно, и объясняется такое количество жертв среди гражданских: чем их больше будет уничтожено, тем «вольготнее» оставшимся будет на Синае. И вообще тем меньше будет проблем с палестинцами в будущем, что, в принципе, вполне сопоставимо с актом геноцида (не зря Эрдоган и Мадуро назвали Нетаньяху новым Гитлером, хотя, надо отдать должное, венесуэльский лидер и сам недалеко ушел от сего определения, если брать ту политику, которую он проводит по отношению к населению своей собственной страны).

Впрочем, на этот счет есть и другая версия. Как следует из расследования журналиста Юваля Авраама, опубликованного в «Сиха мекомит», все дело в трех вещах: программе с использованием технологий искусственного интеллекта «Лаванда», «растянутом» критерии «сопутствующего ущерба» и экономии высокоточных, а следовательно, дорогих снарядов.

Пойдем по порядку: что это за система «Лаванда»? Если коротко, то программа, позволяющая автоматизировать процесс поиска террористов по введенным отборочным критериям. Как пишет Авраам, раньше после обнаружения системой целей проводилась их детальная проверка: а являются ли выбранные цели действительно террористами? Но после теракта 7 октября эти проверки были сведены к минимуму, в частности, из-за элементарного отсутствия времени, помноженного на нехилое количество предполагаемых террористов. Часто эти проверки ограничивается лишь подтверждением пола цели: мужской – значит террорист (дискриминация по полову признаку! и куда, спрашивается, смотрят западные защитники разросшегося реестра прав и свобод?!). Соответственно, число ошибок – а отнесение того или иного человека к террористам может варьироваться в зависимости от введенных параметров – значительно возросло. Следовательно, увеличилось и количество жертв среди гражданских.

Дальше: в связи с военным конфликтом критерий «сопутствующего ущерба» при ликвидации целей, особенно что касается командиров среднего и высшего звена, существенно «растянулся». Если раньше он колебался в диапазоне 10–20 человек, то нынче израильских военных не смущает и переход за сотню (теракт 7 октября оказал очень сильное влияние на усиление неприязни к палестинцам в принципе).

И что касается экономии: до теракта даже для уничтожения командиров среднего звена применялись высокоточные ракеты, позволяющие максимально снизить количество сопутствующих жертв. Но после эскалации конфликта военное руководство Израиля столкнулось с нехваткой высокоточных боеприпасов, поэтому для уничтожения тех, кто не попадал в категорию высшего командного состава ХАМАС, стали использоваться более тяжелые и, соответственно, более дешевые снаряды, сопутствующий ущерб от применения которых был в разы выше: теперь стали разносить полностью здание, в котором предположительно находился террорист, вместо того, чтобы аккуратно бить прямо в квартиру.

Однако эта вторая версия не противоречит первой, можно сказать – даже дополняет, являясь как бы практической составляющей теоретически поставленной задачи с «очищением» территории Сектора Газа от палестинцев. Но, что надо отметить, это никак не проливает свет на самый, пожалуй, главный момент: почему, несмотря на крайне серьезные политические последствия, которые могут очень негативно сказаться на будущем Израиля, кабинет Нетаньяху, разумеется, включая и его самого, упорствует в своих военных амбициях? Не логичнее ли было бы пойти на некоторые уступки и завершить данный конфликт, точнее, его существенно разросшийся виток (тем более что сам ХАМАС выразил свою большую заинтересованность в этом, что видно по его предложениям: а) о перемирии на год с обещанием не нападать на военные силы Израиля; б) о расформировании своего боевого крыла, если, как пишет AP, будет обеспечена государственность Палестины в соответствии с границами Израиля до 1967 года и организация получит возможность участия в правительстве Палестины, что, впрочем, хоть и не реально, как показывает опыт, но показательно)?

Нет, не логичнее. Тель-Авив не то чтобы уже не может закруглить конфликт – он вынужден его продолжать до выполнения задачи, поставленной Нетаньяху. Почему? Да потому, что после сей заварухи ХАМАС или в случае его полного уничтожения (а такой сценарий не стоит списывать со счетов) организация-преемник, выросшая на его основе, получит в свои ряды процентов девяносто, если не девяносто пять оставшихся жителей Сектора. Причем эта тенденция захватит и следующее поколение палестинцев, что, понятное дело, ничем хорошим – особенно при поддержке Ирана и «Хезболлы» – для Израиля не кончится. То есть это как мина замедленного действия: когда и как сильно рванет – неясно, но то, что рванет, – это как дважды два.

А зачем в таком случае Израилю вообще понадобилось масштабировать этот конфликт (при том, что, вероятно, в планах была именно его радикализация, и более того: не исключено, что сам Израиль плотно так приложился к организации самого теракта 7 октября)?

Дело в том, что ХАМАС и был создан с отмашки и при поддержке Тель-Авива как противовес освободительному движению и политической партии ФАТХ. И на тот момент это решение было в некотором роде оправданно: религиозный ХАМАС быстро набрал популярность в регионе и выбил из оного своего светского соперника. Но, как говорится, за все надо платить: ХАМАС довольно быстро обрел самостоятельность и из инструмента воздействия, находящегося в руках Тель-Авива, превратился в реальную угрозу последнему. Сказывающуюся и на геополитических, и на экономических планах Израиля (в частности, на создании американского аналога китайского проекта «Один пояс – один путь», связывающего Индию с Европой, в котором Израиль должен был играть роль важного логистического хаба). Поэтому что-то делать с ХАМАС Израиль был вынужден. Но что он мог сделать, не теряя в своих геополитических и экономических интересах, кроме как его ликвидировать?