Алексей Колобродов: «Парадокс… Основоположник лейтенантской прозы всю войну провоевал солдатом, а потом стал писательским генералом»

15 марта 1924 года родился выдающийся писатель и сценарист Юрий Бондарев. В историю русской литературы он вошел как один из основоположников «лейтенантской прозы». Направление это наряду с производственным романом стало ярчайшим феноменом советской культуры. Обращение к собственному фронтовому опыту с одной стороны позволило писателям-ветеранам создать искусство поистине народное, с другой – напитать правдой жизни предлагаемую сверху форму социалистического реализма.

Сегодня мы вспоминаем об авторе «Горячего снега» с литературным критиком Алексеем Колобродовым. 

«ВН»: – Алексей, какой видится фигура Бондарева сегодня?

– Захар Прилепин абсолютно справедливо обратил внимание: насколько это постыдно – столетие Бондарева должным образом не отмечают на государственном уровне. 

Если говорить о Юрии Васильевиче необходимые юбилейные слова, мы рискуем скатиться в банальности, повторяться в том духе, что биография Бондарева – это образцово-показательная военная, а потом писательская история. Но здесь интересен парадокс, который в этой биографии присутствует. Он заключается в том, что Бондарев – основоположник «лейтенантской прозы». Это аксиома. Но самое интересное, что на войне он лейтенантом не был! Все главные свои годы войны вплоть до 1944 года и боев за Польшу он провел солдатом, сержантом. 

Его военный иконостас наградной – это две медали «За отвагу». На фоне 1942 года, когда Бондарев попадает на фронт, обладание этой медалью поднимало человека в солдатской иерархии на недосягаемый уровень, да и в последующие годы «За отвагу» оставалась медалью, как писал сам Бондарев, «ценнейшей». 

Алексей Колобродов

Младшим лейтенантом он стал фактически после победы. В конце 1944 года после ранения его отправили в госпиталь, а оттуда в офицерское училище артиллерийское. Он его закончил уже в декабре 1945 года и получил звание. Так что основоположник лейтенантской прозы всю войну провоевал солдатом, а потом стал писательским «генералом». И вошел в эту реку дважды, так как был и одним из советских руководителей Союза писателей России, и постсоветским, когда возглавил международную организацию писательских союзов. 

Конечно, на фоне раздачи литературных клише и определения поколений Бондарев сильно выделяется. Он фактически выступил с текстом (это роман «Тишина», 1962 год), в котором антисталинский пафос звучал очень громко. Потом отношение Бондарева к Сталину эволюционировало. Был роман «Двое» 1964 года. Эти две книги можно считать дилогией по воссозданию той очень тяжелой и душной атмосферы позднего сталинизма. Там поразительное, лучшее в русской литературе описание похорон Сталина. 

У наших либералов было несколько волн ненависти к Бондареву. Первая из них случилась после фильма «Освобождение», эпопеи Юрия Озерова. Согласно либеральному преданию, там был реабилитирован Сталин. Одним из авторов сценария фильма был Бондарев. Но он, как заметил Михаил Трофименков, там отвечал за батальные и окопные сцены, а за кремлевские – отвечали его соавторы. И всё же либеральная молва объявила его сталинистом. И с тех пор его жестко и упорно травила. 

Это второй важный парадокс. Из его уст впервые прозвучал четкий антисталинский пафос, и его же клеймили сталинистом. 

Всё это показывает, что фигура Бондарева гораздо сложнее предлагаемых конструкций – писатель-баталист. На это нужно обратить внимание. 

«ВН»: – «Лейтенантская проза» – это по сути «оттепельное» явление?

– Я бы среди причин его назвал «оттепель». Мы бы солгали против истории, если бы не учитывали этого. Первые явления «лейтенантской прозы» – это «Батальоны просят огня» Бондарева и «Южнее главного удара» Григория Бакланова. Оба они вышли в 1957 году, через год после XX Съезда. А с времен Победы, извините, прошло уже 12 лет. Но это причина далеко не единственная. 

Текст, из которого «лейтенантская проза» вышла, как из «Шинели», это «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова. Он был опубликован в 1946 сталинском году. И он был награжден Сталинской премией. А проблематика там заявлена та же. 

Так что тут нужно назвать и другие явления. Например, это осознание себя поколением. Это особая уникальность фронтовой оптики, когда ты войну видел из собственного окопа, из башни танка, из-за прицела артиллерийского орудия, как Бондарев. 

Когда Александр Исаевич Солженицын попытался в 90-е годы написать несколько военных текстов, явно оппонируя лейтенантской прозе, было видно, что у него не получается. Не было этого эффекта присутствия у него. Весь его фронтовой опыт явно не соответствовал фронтовому опыту «лейтенантов». Он, будучи командиром батареи звуковой разведки, войну наблюдал всё-таки в некотором отдалении. 

И очень важный момент, почему «лейтенантская проза» состоялась не в 40-х и начале 50-х, а уже в оттепельные времена, – всё это время было занято учебой. Ни один самый великий «опыт», как говорит Захар Прилепин, книгу не напишет. К опыту должно что-то прилагаться. Обучение ремеслу. И не случайно они учились в Литературном институте, и его закончили. 

Литературный институт имени Максима Горького

«ВН»: – «Лейтенантская проза» актуальна сегодня в свете СВО?

– Мы видим, что закономерности работают примерно те же самые. Первой появилась поэзия, которая непосредственно отражает военные и связанные с ними духовные процессы. Конечно, и песенная поэзия. Проза, как ей и положено, запаздывает. Но сейчас что-то по аналогии с «Окопами Сталинграда» появляется. Окопная проза появляется. Тексты, которые как бы заглядывают за край СВО, но не в будущее, а в прошлое. Описывают донбасскую реконкисту. Это повесть Владимира Аграновича «Позывной Матрос», которая в первом издании называлась «По прозвищу Матрос». Она должна выйти достаточно приличным тиражом. Есть и ещё ряд произведений. Поваляется наша окопная проза, посвященная СВО. 

Принципиально она, конечно, несколько иная. Главная идеологема «лейтенантской прозы» – войну выгорали молодые ребята, фактически мальчишки, недавно со школьной скамьи пошедшие в военное училище и сразу на фронт. В процессе боевых действий эти мальчишки выковываются в сверхчеловеков, сверхсуществ. Готовых и выбрать войну, и отстроить великую страну. Никаких идейных сомнений у них нет, они понимают прекрасно, то воюют за правое дело. 

В прозе, посвященной СВО, мелькает момент экзистенциального самоопределения – «А за что мы воюем?». Потому что здесь всё сложнее, чем в Великую Отечественную войну. Вот эта проблема присутствует. И конечно, ветеранов СВО надо будет учить, даже если есть опыт и творческие позывы, и талант. Обучать ремеслу всё равно необходимо. 

Приглашаем вас в это воскресенье, 17 марта в 17:00 на вечер «Бункера на Лубянке», посвященный Юрию Бондареву!