Эдуард Лимонов как законодатель мод

Для не самой большой и, как правило, читающей части общества имя Эдуарда Лимонова означает многое. Большинству же он неизвестен. Он не был ни всенародно любимым, ни всенародно популярным.

При этом как минимум два важнейших элемента успешного существования любого социума – литература и политика в России развиваются по лимоновским лекалам, и сравнение это вполне уместно, учитывая то, что он отменно шил.

Харьковская, а затем и московская богема ходила в джинсах от Лимонова, известно, что среди клиентов были и Неизвестный, и Эрнст, и Булат Окуджава. 10 июня 2021 года состоятся торги, на которых будет выставлен знаменитый лоскутный пиджак, скроенный и сшитый Лимоновым собственноручно в 1972 году. Стартовая цена лота составляет 380 тысяч рублей. И купивший его будет иметь возможность надеть то, в чем скоро будут ходить все. В метафизическом смысле.

О чем же здесь идет речь?

Влияние Лимонова на литературный процесс не вызывает ни сомнений, ни вопросов: порукой тому и высоченная планка, которую Лимонов задал в поэзии, прозе, публицистике, и ученики, занимающие в литературной иерархии вполне весомые места, и тексты – продолжение идей, мыслей, ритма и героики.

В политике немного сложнее – воздействие Лимонова на политическое поле страны может показаться незначительным, несущественным. Ни одна его партия не была официально зарегистрирована, попытки легитимизировать политическую деятельность в масштабе государства остались попытками. На его радикализм смотрели косо, не особенно вникая в суть.

А ведь лимоновское чувство Родины, чувство принадлежности к русской культуре, верность Отчизне и служение ей – беспримерны и абсолютны. Произносимые без тени смущения слова любви к Отечеству, интонация, которую он уловил и передал, чудовищно заразительны. И то, что ему удалось сделать в итоге для воздействия на политическое пространство – многим больше того, на что способен среднестатистический депутатский корпус.

Воздействие это можно условно разделить на две области: взращивание единомышленников и соратников и прямое влияние на структуру политического пространства. И если с первым все более или менее ясно, в чем же выражается последнее?

В прокладывании ни много ни мало нового пути. Прямо через поле, через лес, по направлению к желаемому – благу и величию Родины.

Лимонова никто не предупредил, что там и ходить-то нельзя, что буреломы непролазны, а овраги непреодолимы. А если бы и предупредили, так пожал бы плечами и дальше бы пошел. Ни сбить такого, ни переубедить. Он и границ-то не видел, что там о препятствиях говорить.

Да, это условное политическое поле не принимало лимоновский радикализм во всей его полноте, оказывало сопротивление, выдавливало его со товарищи в маргинальную плоскость, сжималось, прикидывалось непроницаемым, стеной, горой и камнем. Но Лимонов продвигался вперед, то выходя за грань, то нет, призывая то и дело к революционным мерам. Не останавливаясь до самого конца.

Факты – вещь упрямая. Сегодняшнее политическое пространство, а особенно активная, бодрая, живая его часть – прямое лимоновское наследство, результат его сумасшедшей деятельной энергии. К жизненному финалу Лимонова на политическое поле начали заходить его дети, и оно, подготовленное, стало поддаваться, трансформироваться, расступаться.

Наследники же, пройдя революцию внутри лимоновской парадигмы, избрали путь не крушения, но ввинчивания в политику, учитывая весь предыдущий радикальный опыт, но отложив его.

Лимонов раскроил политическое поле, как и свой знаменитый пиджак, из лоскутов и в раздражении ушел, как ему, возможно, казалось, не доделав, не успев. Но по его маркерам и пометкам, не приближаясь к ним, двигаются прямые и косвенные последователи, включая и само государство, хочет оно того или нет.

В итоге используемая сегодня стратегия эволюционного поступательного слома политического пространства – зеркальное отражение лимоновской революционной подачи.

Лимонов, создавая радикальную политику, стал невольно корневым автором новейшей системы нерадикального, эволюционного (хочется дописать – социалистического) проекта. Который только запускается.