Эйнштейн и Маргарита

Вчера в «Балтийском доме» Санкт-Петербурга давали «Эйнштейна и Маргариту», поставленных по пьесе Александра Гельмана, не путать с Маратом. Один – драматург и сценарист, другой – галерист и главный арт-менеджер дофевральческой Руси. Один из города Дондюшаны, Молдавия. Второй из Кишинёва. Один отец, второй сын. Режиссёр-постановщик спектакля – Александр Марин. Лишние билетики спрашивали в два ряда на подходе к зданию. Аншлаг. Зал большой, пыльный. Но это Питер, детка. В главных ролях заняты Ксения Раппопорт и Алексей Серебряков. Собственно, других героев нет. Постановка тяготеет к усложнённой конструкцией стола-трансформера в центре сцены антрепризе.

Фото: afisha.ru

Любовница, она же жена скульптура Конёнкова, русского Родена, Маргарита приезжает к Эйнштейну проститься. Сюжет вертится вокруг того, что Эйнштейн, как и положено главному герою, страдает. Страдает из-за того, что Трумэн сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки; от одиночества; от того, что исписался, не создав ничего толкового после теории относительности; от ранней, в момент действия пьесы Эйнштейну всего 67-й, импотенции. Но главное – бомбы.«Из-за меня погибли десятки тысяч мирных японцев: дети, старики, женщины», – вопит Алексей/Альберт Маргарите/Ксении. Маргарита Конёнкова оказывается русской шпионкой. Её вызвали на Родину, где Сталин и всё может статься. Всё плохое.

Гитлер и Сталин, как и положено в роду потомственных драматургов/галеристов Гельманов, идут в тексте рука об руку. Ну и еще там фигурирует тенью хромой американский капитан, который полковник. Тоже, видимо, разведчик. И с ним спала Маргарита Конёнкова. Аллюзии на полковника хватает, чтобы зал изошелся аплодисментами. Фронда при плюс 30 – наше всё. И с Оппенгеймером эМ спала. У русских красивые женщины. Они спят с умными американскими мужчинами. Красивые русские женщины завербованы КГБ. Круг замкнулся. Свежесть мысли непередаваемая.

Половину пьесы герои обсуждают личные отношения. Другую – борются за мир. Обсосанный, перемолотый многократно фарш. Всё-таки когда общественный деятель из Дондюшан замахивается на гения, возникает неловкий момент риска. Эйштейн, как и все американские физики, был в шоке от людоедского поступка президента Трумэна. Непосредственно в момент взрыва в Хиросиме и Нагасаки погибло 90 тысяч человек. Из-за лучевой болезни и прочего скончалось ещё минимум 110 тысяч. Общее число жертв превысило 200 тысяч. Это сделал 33-й президент Америки Гарри Трумэн и его окружение – типичные американские кровожадные, бесчеловечные сволочи. Но в тексте Гельмана почему-то зло – Сталин. Почему-то Сталин и Гитлер. Ну пусть бы вышел и сказал лично. Эйнштейн никогда подобной ереси не произносил, так не думал. Всё-таки Альберт – огромный физик, умный человек и до примитивной пошлости не опускался.

Историческая правда в том, что добрая половина американских физиков-ядерщиков как раз по причине человеконенавистничества своё начальство презирала. С охотой и добровольно шла на сотрудничество с советской разведкой – раз. Два – бомбу СССР создал сам. Без всякого второго шпионского фронта. Хватило мозгов.

Раппопорт и Серебряков хорошие актёры, но и они не в состоянии вдохнуть жизнь в мертвичину, прокрученный сто раз фарш из глупых сентенций. Сегодня, когда рядом идёт настоящая война, когда наша Родина вступила в смертельную, прямо скажем, схватку, когда мы становимся свидетелями подлинного самопожертвования, мужества, героизма воинов, этот плоский текст из «святых» 90-х вызывает лёгкое недоумение несоответствием духу времени и масштабу событий. В общем, мне захотелось переместить весь зал вместе с актерами Серебряковым и Раппопорт, режиссёром Мариным на Донбасс. Для просветления сознания, так сказать. Кроме ребят из Дондюшан и Кишинёва. Гнустно, девушки. Тчк.