ЛДНР признают не раньше апреля

Госдума проголосовала за то, чтобы президент рассмотрел вопрос признания Луганской и Донецкой Народных Республик. Путин пока на эту тему высказывается осторожно, апеллируя к Минским соглашениям. Уважаемый коллега Александр Чаусов написал, что если признание и произойдет, то нескоро. Позволю себе выразить более оптимистичное мнение, несмотря на некоторое разочарование, охватившее Донбасс после уклончивого ответа президента.

Итак, на совместной пресс-конференции с лидером Германии Олафом Шольцем Путин заявил, что Донбассу, конечно, помочь надо, но Минские соглашения на первом месте, чем немало огорчил жителей Республик, наивно поверивших, что их восьмилетние мытарства близки к завершению. Стало понятно, что признание откладывается. Впрочем, вопрос все-таки в другом: считать ли заявление Путина на пресс-конференции окончательным ответом на документ, легший ему на стол после голосования в Госдуме? Пока что это неочевидно. Например, глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что «Верховный главнокомандующий удовлетворит обращение». Другое дело, что обращение на какое-то время отложено под сукно. Надолго ли?

«Вопрос в санкциях», – пишет большинство патриотических обозревателей из тех, что уверены в отказе президента признать ЛДНР. Я бы высказалась конкретнее: вопрос в запуске «Северного потока – 2». Это – одна из основных экономических целей на данный момент и, вероятно, основной вопрос разговора Путина с Шольцем. Руки у России в отношении признания Республик будут развязаны после запуска СП-2. Сейчас с ним сложная ситуация: так, глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель утверждает, что в случае эскалации на Украине проект «Северный поток – 2» не заработает, но это не означает, что он будет закрыт навсегда. Вся суета вокруг предполагаемого «российского вторжения» 16 февраля сводилась к СП-2, и я предполагаю, что целью этого информационного нагнетания и была какая-то эскалация, в которой предполагалось обвинить Россию.

Не зря на донбасском фронте стояла необычная тишина. Количество нарушений перемирия со стороны Украины упало до рекордных, минимальных значений: по большому счету, после Нового года огонь открывался в основном из стрелкового оружия или мелкокалиберки. Стреляли снайперы, звучали автоматные и пулеметные очереди, иногда можно было услышать АГС, но для Донбасса такая тишина даже более необычна, чем штормовые обстрелы.

Провокации не вышло. Война не отменилась, но перенеслась. Это специфическое ощущение на фронте: войной пахнет; практически все, с кем я говорила, уверены в том, что она произойдет уже в этом году.

К апрелю подсохнут дороги, к апрелю встанет ребром вопрос о запуске «Северного потока», и немецкие торговые люди, скорее всего, рассудят, что если уж войны не случилось, то нечего терять прибыль и заставлять золотоносную жилу простаивать.

Тогда убьют очень много хороших людей, а затем Россия наконец вмешается, признает Республики и наведет порядок. Сначала, впрочем, будут убивать хороших людей. Очень много хороших людей.