Кремль решил раздавить КПРФ?

Все, теперь уже никаких сомнений: после того как лишенный депутатской неприкосновенности коммунист Валерий Рашкин подал иск к Госдуме и к председателю комиссии по этике Отари Аршбе, стало очевидно, что «лосиное дело» переходит в политическую плоскость. Иначе чем активизацией противостояния внутриполитического блока администрации президента (АП) и компартии это уже назвать нельзя. И тут встает только один вопрос: насколько далеко планируют зайти политадминистраторы в этом противоборстве? Стоит ли КПРФ опасаться тотального прессинга со стороны властей?

Ну, опасения явно не беспочвенны. По крайней мере, на первый взгляд. Уже само по себе лишение Рашкина депутатской неприкосновенности говорит о многом. Ясно, если бы подобная история приключилась с депутатом от «Единой России» – ничего такого бы не было. Да и представить, что такой инцидент мог произойти с единороссом, – и то как-то трудно. Если вообще посильно. И далеко не потому, что состав думской фракции «Единой России» блещет чистотой и непорочностью (о чем нам, допустим, свидетельствует пример с депутатом прошлого созыва Сергеем Сопчуком, объявленным аж в международный розыск), а потому, что просто невозможно вообразить такую слаженную работу силовиков, СМИ и администрации президента (без отмашки или хотя бы молчаливого согласия которой это дело стало раскручиваться), направленную против представителя партии власти, как в случае с Рашкиным. Был бы он единороссом – повторил бы судьбу депутата Госдумы Николая Валуева, для которого браконьерство не имело вообще никаких последствий. Следовательно, это атака на КПРФ (при том, что да, по всей видимости, с точки зрения закона, который у нас действует очень избирательно и обходит стороной высокопоставленных лиц, Рашкин совершил преступление – уж больно серьезная доказательная база на фоне метаний – то просто нашел тушу лося, то перепутал лося с кабаном – самого подозреваемого). Что нам подтверждает и обращение Валерия Федоровича в суд. Обращение практически бессмысленное, ибо понятно, что суд его иск не удовлетворит. Но тем не менее не лишенное основательности в плане политическим – как акт противостояния Системе, которая обратила свой грозный лик на «непокорную» КПРФ, надеясь ей отомстить за больно уж большое количество голосов, полученных на прошедших думских выборах.

В пользу этой версии свидетельствует и проведенный 25 ноября (кстати, в день лишения Рашкина депутатской неприкосновенности!) в Экспертном институте социальных исследований (ЭИСИ) круглый стол на тему «КПРФ-2021: кадровый и идейный кризис». Если оставить за скобками действительный «кадровый и идейный кризис» в КПРФ, который наблюдается, в частности, и в «Единой России», и в ЛДПР, то можно вполне констатировать (плюс не будем забывать и «кейс Грудинина), что в АП серьезно забеспокоились о росте популярности партии. Впрочем, в данном контексте уместна и куда более жесткая формулировка: «Данное мероприятие явно стало одним из проявлений системной атаки на КПРФ. Таким образом, мы констатируем, что на уровне как минимум части АП РФ продолжает реализовываться сценарий перманентной атаки и резкого ослабления Компартии», – как выразился* депутат Госдумы и секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов. Что совершенно понятно: не может же он идти против своей же партии? Но, что примечательно, подобной точки зрения придерживается и вполне себе либеральный политолог Татьяна Становая, определившая* прошедший круглый стол (справедливости ради отметим, что с допущением «кажется») как «первый масштабный политический фронт «администраторов» (внесистемную оппозицию давили все же силовики) – то есть уже не против конкретных персоналий (по отдельности уже научились), а против компартии как института, причем стратегически, с прицелом на годы вперед». Что это будет означать на практике? «В масштабах страны открывается сезон охоты на паршивых коммунистов – будут искать слабости, проколы, выводить и раскручивать истории на федеральный уровень, обмусоливать и таким образом медленно прижимать и всю партию», – поясняет политолог. И дело приморского депутата от КПРФ Артема Самсонова, обвиненного в растлении несовершеннолетнего, и дело алтайского депутата-коммуниста Александра Коршука, обвиненного в изнасиловании 14-летней родственницы, служат хорошим подтверждением слов Становой. И одновременно подтверждением версии, что в Кремле решили, по словам главы Политической экспертной группы Константина Калачева, низвести партию до электоральной резервации, примером которой служит «Яблоко», практически разорвавшее все отношения с любыми другими системными и несистемными силами.

Однако в этой стройной гипотезе есть один неучтенный момент: «лосиное дело», по всей видимости, не было инспирировано Кремлем, а носило локальный, то есть внутрипартийный характер: борьба одной группировки с другой с прицелом на транзит власти в КПРФ. Поэтому, во-первых, круглый стол в ЭИСИ, скорее, или просто совпал с делом Валерия Федоровича, или идея его проведения, что даже более вероятно, была актуализирована в АП уже после шумихи с коммунистом-охотником (ну как же не воспользоваться случаем?). А во-вторых, в АП периодически велись и ведутся разговоры о переформатировании партийной системы в России. Да и, надо отдать должное, словами дело не исчерпывается, примером чего служит введение в Госдуму партии «Новые люди», которую называют личным политическом проектом первого замглавы АП Сергея Кириенко. И если с ЛДПР все понятно (после ухода Владимира Вольфовича на пенсию партию с высокой долей вероятности ждет сначала политическая, а потом и фактическая смерть), то с КПРФ такой кристальной ясности нет. Учитывая же, что только компартии удается позиционировать себя в качестве оппозиции (чего стоит только недопуск Павла Грудинина на думские выборы!) официальной власти, да еще и рассчитывать на солидную электоральную поддержку, которая обеспечивается: а) ростом «левых» настроений и б) ностальгией по жизни в Советском Союзе (а люди за 50 куда более ответственны в плане выполнения своего гражданского долга, в частности, прихода на избирательные участки), КПРФ могла бы превратиться действительно в проблему. В очень большую проблему.

Но почему «могла бы», а не может или вообще станет (и тогда версия с атакой АП на КПРФ получит мотивацию)? Ответ кроется как в самой позиции компартии, которая то ли не хочет, вполне удовлетворившись теплыми местами в Госдуме и региональных парламентах, то ли боится вступать в прямую политическую борьбу с Кремлем, что действительно чревато (вспомним репрессии московских коммунистов после протестов против электронного голосования). Думается, и то, и другое, в соотношении 70–80% нежелания на 30–20% опасений. Так и в самом «лосином деле». Что там нужно понимать? А то, что после выведения Валерия Федоровича из игры в компартии останется только один человек, реально претендующий на кресло Зюганова – первый зампред КПРФ Юрий Афонин, с которым, надо полагать, у Кремля не будет вообще никаких трений. Если Геннадий Андреевич еще мог заартачиться и отчебучить что-нибудь эдакое, что привело бы АП в легкий шок, то от Афонина такого ждать явно не стоит. Да, будут какие-то громкие заявления и прочее в этом духе, но все это будет строго в формальных рамках, чтобы хоть как-то соответствовать коммунистической идеологии, которая, правда, с годами теряет свой вес, заменяясь сугубо социально-экономической повесткой. То есть после транзита в КПРФ и «воцарения» нового председателя партия превратится в абсолютно контролируемую структуру (как стали те же «Зеленые» после рейдерского захвата партии политтехнологами из АП). В общем, «суверенная демократия» в действии, если по Суркову. Практически идеальная картинка.

Так для чего тогда АП жестко давить на КПРФ? В чем смысл? А в том-то и дело, что смысла никакого. Наоборот, полное вытеснение компартии с поля системной политики может в перспективе обернуться возникновением, ибо свято место пусто не бывает, новых политических проектов, настроенных куда более радикально. Так, политолог Максим Жаров вообще в случае уничтожения КПРФ предрекает* «приход извне симбиоза «антифа»-BLM движения, который взорвет страну». В этом плане компартия в глазах Системы выполняет очень важную функцию по управлению протестной активностью: одно дело, если на улицы выйдут массы под знаменами коммунистов, и тогда у последних всегда будет возможность в критический момент сказать «все, ребята, сворачиваемся, в Кремле поняли, что с нами шутки плохи», и совсем другое, если протест вспыхнет как бы спонтанно и его возглавят те, с кем у Кремля не получится конструктивно договориться. Очевидно, что в АП просчитывают ситуацию и вряд ли променяют полностью подконтрольную компартию под будущим руководством Афонина на симулякр политической стерильности, который в любой момент может исчезнуть.

Поэтому на КПРФ никто сильно давить даже не собирается. А то, что происходит сейчас (то же «лосиное дело» с прессингом Рашкина, который, думается, планирует максимально придать своему делу черты политического, поэтому и шлет иски), – это, с одной стороны, намек на то, что все-таки не стоит на себя брать больше, чем можешь вынести, а с другой – да, операция по сужению границ компартии, которые несколько выдались вперед после выборов в Госдуму и в ряд региональных парламентов, на которых коммунисты показали очень неплохой (для системной оппозиции в России) результат. Отсюда понятно, что в Кремле просто указывают компартии на ее место, не более того. Никто там, по всей видимости, не планирует раздавить КПРФ, ибо последняя на сегодняшний день просто необходима Кремлю, но понятно, что в ослабленном, номинальном виде. Для того, чтоб в случае чего протест носил управляемый характер, ну и для легитимации режима в целом. Ибо куда в России, наследнице СССР, да и без компартии, тем более без такой, которая уже чуть ли не с момента своего образования отказалась от реальной борьбы за власть?

*Источник: Телеграм