Кто вздохнул от того, что одним сменщиком Зюганова стало меньше?

Все, игры кончились: в ночь на 18 ноября депутат Госдумы и глава столичного горкома КПРФ Валерий Рашкин, в отношении которого было возбуждено уголовное дело о незаконной охоте, опубликовал видео, в котором признался, что да, это он убил лося, при этом подчеркнув, что все равно это провокация, так как его друзья, пригласившие депутата на охоту, уверили его, что все совершенно законно и лицензия на охоту имеется. Кроме того, он сообщил, что еще и умудрился спутать лося с кабаном. По его словам, он был убежден, что стреляет в кабана: «Я оказался в ситуации, когда без наличия моей вины, из-за невиновного причинения вреда, думая, что стреляю в кабана на законной охоте, добыл лося», – посетовал коммунист.

Сенсации, впрочем, признание Валерия Федоровича не произвело, поскольку, во-первых, до этого он сообщил, что прошел проверку на полиграфе, чтобы «снять все вопросы», в частности показать, что он «не врет, когда говорит об этих вещах», причем на тот момент времени версия коммуниста уже претерпела определенную трансформацию, так как, по его словам, заключение полиграфолога подтверждает, что он был уверен в том, что охота на лося была абсолютно законной, а значит, делаем соответствующий вывод, речь идет о провокации. Во-вторых, первоначальная версия Рашкина была столь неубедительной, что оставалось лишь развести руками.

Отсюда вопрос: зачем тогда глава московского отделения КПРФ вообще стал выдумывать про то, что никакой охоты не было, а тушу лося он нашел? Как пояснил Валерий Федорович в своем признании, «опасаясь за своего друга Александра (он участвовал в погрузке туши лося в машину – прим. авт.) и чтобы никого не подставить, я не нашел ничего лучше, чем сказать, что нашел тушу этого лося». И, добавим от себя, стоял на этом три недели, по сути, вводя следствие (не будем забывать, что дача ложных показаний – еще одна статья УК) и общественность в заблуждение, видимо, надеясь на то, что дело удастся каким-то образом спустить на тормозах. Но после того, как в Госдуму поступило представление Генпрокуратуры о лишении его неприкосновенности, стало очевидно, что замять инцидент просто так не получится. В этом, надо полагать, и следует искать корни «чистосердечного» признания (как заявил Рашкин в самом начале своей «исповеди», «пришло время публично, открыто и гласно расставить все точки над “i”»).

Тем не менее складывается такое ощущение, что коммунист все же не до конца честен с обществом, от которого, по его словам, ему нечего скрывать. Прежде всего это относится к его заявлению, что он спутал лося с кабаном. Знаете, если бы это касалось «зеленого» охотника – в это еще можно было бы поверить, но Валерий Федорович таковым, увы, не является. Перепутать сих животных можно было бы в одном случае: если бы Валерий Федорович был крепко выпившим, тогда да, никаких вопросов. Однако в этом пункте объяснения коммуниста не меняются: он всегда утверждал, что в отличие от своих товарищей спиртного не употреблял (в противном случае ему грозила бы еще одна статья – вождение в нетрезвом виде). Следовательно, в этом пункте его слова вызывают большие сомнения. Куда вероятнее, что Рашкин ничего не спутал и убил именно то животное, на которое и охотился. Тем не менее в одном он душой явно не кривил: в том, что это была провокация.

Не думаю, что Рашкин – как представитель партийной номенклатуры – даже интересовался, есть ли лицензия или ее нет. Думается, вопрос законности не стоял даже близко, просто была уверенность в том, что это никоим образом не вылезет на поверхность. Однако в этом Валерий Федорович просчитался: вылезло. И, надо полагать, не без помощи кого-то из своего близкого окружения, который работал в связке с силовиками и бенефициарами этой спецоперации, которая к бурной протестной деятельности Валерия Федоровича, как мне кажется, не имеет прямого отношения. По крайней мере, что касается Кремля. По одной простой причине: отсутствия мотива. На роль «нового Навального» Рашкин – при всем уважении – явно не тянул. Поэтому предположение, высказанное доктором политических наук Игорем Скурлатовым, что Рашкин работал в связке с администрацией президента, выглядит далеко не беспочвенным. В пользу оного прежде всего говорит то обстоятельство, что практически все митинги, которые Рашкин проводил в Москве под видом встреч с избирателями, не заканчивались автозаками и разгонами (силовики поднажали только тогда, когда Рашкин стал проводить акции против электронного голосования, а это – отдельная тема). В целом, митинги проходили весьма спокойно, без какой-то активности со стороны силовиков. Что, согласитесь, весьма удивительно: любых других оппозиционеров хватают не то что за пикет, а только за намерение провести протестную акцию, а тут такое ощущение, что дан карт-бланш. Что, надо полагать, не могло не раздражать силовиков, видящих угрозу национальной безопасности, конституционному строю и проч. в любых проявлениях несогласия с государственным курсом, тем более выраженным публично. Однако, думается, они все же бы не стали браться за Рашкина исключительно по собственной инициативе: раздражение раздражением, но вот мотив такого серьезного подхода (все-таки Рашкин – системный игрок) – отсутствует.

Последний появляется только в одном случае: если вспомнить, что транзит в КПРФ уже не за горами, а Рашкин, несмотря на ослабление своих позиций, претендовал и претендует на место Зюганова, к которому вот уже столько лет планомерно подбирается заместитель председателя КПРФ Юрий Афонин (да-да, тот самый, информацию о недвижимости которого Рашкин в разговоре с Сергеем Левченко планировал предать огласке через структуры Навального!). И вот если предположить, что инициатором и бенефициаром был именно он – тогда все встает на свои места. Даже невмешательство (по крайней мере, явное) администрации президента в это дело, поскольку Афонин там считается чуть ли не своим человеком: в его лояльности власти Кремль не сомневается ни на гран. Более того: Афонин считается чуть ли не идеальным сменщиком Зюганова. И если выбор упадет на него (а с очень большой вероятностью так и будет), то в АП, думается, переведут дух, поскольку председательство Афонина будет означать, что больше с КПРФ не будет вообще никаких проблем. Полный консенсус.

Поэтому все попытки придать этой истории вид «политической травли» выглядят крайне сомнительными. Это расчет не с радикальным оппозиционером и уж тем более не операция по дискредитации оппозиции (посмотрите, мол, какие люди там, с какими этическими нормами и вообще представлениями о законе!), это – расчет конкретно с Рашкиным. Чтобы не мешал другим товарищам в нелегком деле преемничества. Поскольку – кто ж знает – возможно, у Рашкина были какие-то договоренности с одной из башен Кремля, можно предположить, что даже с либеральной, о будущем компартии и его, Рашкина, месте в ней, ибо транзит власти в России может создать множество окон возможностей, в которые, без сомнения, попробуют «пролезть» наиболее значимые политические игроки, что, в свою очередь, может обернуться высокой политической турбулентностью и вообще непредсказуемостью тех процессов, которые будут запущены в результате транзита. И вот тут, наверное, никто не сможет предсказать, как лягут карты. Поэтому заблаговременная дискредитация Рашкина (благо он сам предоставил такую возможность) резко повышает шансы его противника на успех.

И вот это – мотив. Причем железный, а не абстрактные обвинения в сторону Кремля, хотя не исключено, что и там кому-то – все-таки война идет не на жизнь, а на смерть – Рашкин не очень нравился, даже, скорее всего, так, ибо вряд ли можно было раскрутить это дело без поддержки одной из башен, которая в данном случае играет заодно с противником Валерия Федоровича за место Геннадия Андреевича. Но это точно не очередной выпад государства против оппозиции, не борьба с неугодными режиму, с инакомыслящими. Это внутренние разборки, в которых Валерий Федорович потерпел сокрушительное поражение, после которого, если ему даже удастся сохранить за собой мандат и лидерство в московском горкоме, в политическом плане уже не реабилитироваться. По крайней мере, в ближайшее время. С высокой степенью вероятности ему теперь светит лишь роль статиста, впрочем, в российской политической системе подавляющее большинство политиков вполне довольно такой ролью. Так что ничего критичного, по сути, не произойдет, если Валерию Федоровичу придется довольствоваться этой ролью. В сравнении с несколькими годами колонии, которые бы непременно грозили обычному гражданину РФ, согласитесь, не так уж и плохо. Но вот получится ли у него сохранить мандат и пост в компартии – это еще вопрос, ответ на который, впрочем, мы уже скоро узнаем.