«Жвалы»: человек кусает муху

Когда смотришь фильмы французского режиссера Квентина Дюпьё, невольно вспоминаешь Хармса да и вообще всех обэриутов, выворачивавших наизнанку действительность 20-х – 30-х годов.

Дюпьё пользуется вполне схожими приемами, обходя, однако, стороной эталонное сюрреалистическое кино. Бунюэль, Кубрик, Линч, Шванкмайер и даже тезка Дюпьё Тарантино не интересуют его, как автора. Но провести параллели с литературным андеграундом советской России допустимо: в «Реальности» (2014), где причудливо переплетаются сны разных людей, отчетливо проявляется рассказ Хармса «Сон» про Калугина, который сидел в кустах, в «Шине» (2010), истории об ожившем автомобильном колесе, слышатся строчки Константина Вагинова – «Стол направо – дышит, стул налево – дышит // Смешно! а я не смеюсь // Успокоился», ну а в эксцентричной комедии «Жвалы» (2020) про двух приятелей, приютивших муху, есть бессознательная аллюзия на стихотворение Николая Олейникова «Муха»:

Я муху безумно любил!

Давно это было, друзья,

Когда еще молод я был,

Когда еще молод был я.

 

Бывало, возьмешь микроскоп,

На муху направишь его –

На щечки, на глазки, на лоб,

Потом на себя самого.

 

И видишь, что я и она,

Что мы дополняем друг друга,

Что тоже в меня влюблена

Моя дорогая подруга…

Проблема только в том, что Квентин Дюпьё как бы держится стороной от «умного» кинематографа и высокой поэзии, предпочитая просто играться с абсурдом и примерять его к сегодняшнему дню. Его фильмы похожи на его же музыку – режиссер больше известен как Mr. Ozio, экспериментальный электронный музыкант, играющий однообразное техно, которое вполне подойдет для рейв-тусовок. Закинулся чем-нибудь, подергался, уехал домой с татуированной красоткой, а на утро – полная и болезненная амнезия. Да и зачем что-то вспоминать, главное, что весело провел время, остальное не имеет значение.

Жвалы – это верхние челюсти членистоногих. Так сразу и не скажешь, ведь не все сильны в биологии, но пищеварительные ассоциации все равно возникают. Жрать, жевать, хавать, хлебало из этой оперы. Такое название бьет в лоб и без промаха – за дребезжащим словом угадывается нечто интригующее и потребительское. Тем не менее, цепляться за название в «Жвалах» дело гиблое, Дюпьё избегает прямых толкований, предпочитая водить зрителя за нос. Как мы знаем, по Барту, автор уже давно умер, а любые совпадения с реально жившими людьми случайны, поэтому художественное произведение содержит в себе бесконечное множество смыслов, открывающихся в разное время в разном месте.

Так о чем же загадочные «Жвалы»? Двое друзей фриков Жан-Габ (Давид Марсе) и Ману (Грегуар Людиг) соглашаются на легкие деньги и должны перевести чемодан из пункта А в пункт Б. Для этого им нужна машина, и, не церемонясь, они крадут первый попавшийся Мерседес. В автомобиле друзья обнаруживают муху – но не обычную, а увеличенную в 10 раз, размером с небольшую собаку. Ничуть не удивляясь находке, они решают выдрессировать муху, чтобы совсем не работать и беспрепятственно с ее помощью грабить французские банки. Случайно на пустынном шоссе главным героям встречается джип с привлекательными девушками, одна из которых (Индия Хэйр) узнает в Ману одноклассника и приглашает его в свой загородный дом с кучей комнат, бассейном и вкусной едой. Сложно отказать, и фрики на несколько дней поселяются на вилле, скрывая аномальное насекомое….

Конечно, «Жвалы» сделаны очень талантливо и выразительно: чего стоит очаровательная муха Доминик (такое «человеческое» имя дают ей Жан-Габ и Ману), заменяющая главным героям домашнее животное. Сам фильм напоминает солнечное роуд-муви с неожиданными поворотами и абсурдными шутками, которыми славится Квентин Дюпьё. В «Жвалах» есть то, чего не хватало серьезному и медлительному «Двухполосному шоссе», культовому роуд-муви про двух колесящих по Америке гонщиков – безрассудный юмор, льющийся от избытка за пределы экрана.

Но, как бы парадоксально это ни звучало, с юмором в «Жвалах» главная беда – от него элементарно устаешь. Герои фильма аля Джим Керри и Джефф Дэниелс из «Тупой и еще тупее» (они похожи даже внешне): полные придурки, безработные, друзья с детства, не могут внятно сказать ни одного предложения. Копировать дурачества из этого фильма не лучшая затея, потому что грубый и тупой юмор в нем вторичен и является условностью, в которой весь «нормальный» мир предстает лживым, движимым только меркантильными интересами. Герои Керри и Дэниелса, несмотря на свою умственную отсталость, оказываются единственными, кто честен и добр, способен помочь незнакомцу в любых ситуациях.

Фрики из «Жвал» наоборот мерзкие и отталкивающие. Они без раздумий угоняют машину, выселяют невинного мужчину из его же трейлера, угрожая ему пистолетом, обманывают женщину и въезжают в ее загородный дом. Симпатией к ним не проникаешься и ждешь, когда же гигантская муха сожрет этих идиотов и улетит куда-нибудь восвояси.

Абсурд интересен не тогда, когда он является самоцелью, а когда представляет собой оптику, сквозь которую автор преломляет стереотипную реальность. Дюпьё же всего лишь обрамляет абсурдностью «Жвалы», в результате чего получается такая интеллектуальная безделушка, которую приятно повертеть в руках, поддаться чарам зеркальных стеклышек, а потом выбросить ее за ненадобностью. Приключения полоумных друзей ведут в никуда, от шуток становится стыдно, а муха, вокруг которой и строится повествование, не несет в себе ничего, кроме желания удивить и умилить зрителя.

Вся суть «Жвал» сводится к тому, что жизнь нужно прожить увлекательно, чтобы было что вспомнить за бокалом пенного. Приятно ведь рассказать кому-то историю о симпатичной мухе, которая стала ласковой и послушной, о вставной челюсти из бриллиантов, которую примерил надменный буржуа, о сумасшедшей девушке (Адель Экзаркопулос), которая съела собаку. Но для такого пошлого, гедонистического высказывания «Жвалы» выглядят слишком претенциозно. В отличие от обэриутов, стремившихся гротеском обнажить потаенный смысл повседневности, Дюпьё беззаботно болтает ножками, упражняясь в кинематографическом ремесле. Режиссер и сам говорит о себе, что он обыкновенный ремесленник, который всего-навсего не хочет казаться нормальным.

Ну пусть так.