Внутренний враг Евросоюза

Польша пошла на обострение с Германией, вновь вытащив из закромов памяти историю периода Второй мировой войны. Так, буквально вчера лидер правящей партии «Сила и справедливость» Ярослав Качиньский заявил, что Польша решила официально потребовать от Германии репараций за Вторую мировую войну. По словам Качиньского, Польша оценила свои потери ни много ни мало в 1,3 триллиона долларов. Серьезная претензия, ничего не скажешь.

Впрочем, неожиданностью это назвать сложно, разговоры об этом в Польше велись уже давно, однако в данном случае смущает сам выбранный момент для этого заявления. Как-никак сейчас, кода Евросоюзу необходимы единство и консолидация, любые разногласия и конфронтации на фоне украинского конфликта явно играют не в его пользу. И в Польше, разумеется, этого не могут не понимать. Следовательно, момент выбран был далеко не случайно. Более того: это отнюдь не первая претензия Польши к ФРГ. Тут можно вспомнить, что в середине августа президент Национального банка Польши Адам Глапинский обвинил Германию в том, что та пытается втянуть его страну в еврозону, лишив ее собственной валюты и тем самым – независимой политики. По его мнению, так Берлин хочет вернуть в зону своего влияния ряд своих бывших земель, находящихся сейчас в пределах польских границ. А до этого были обвинения (и, надо отдать должное, вполне оправданные) в намеренном затягивании поставок вооружения Украине, а также в том, что именно Берлин препятствует введению наиболее жестких санкций в отношении России. Так что списать требование касательно репараций на какое-то минутное помутнение Варшавы не выйдет при всем желании.

Но вот тут возникает вопрос: зачем Польше понадобилось намечать еще одну линию раскола, учитывая, что оных за последнее время выявилось и так предостаточно (вспомним шестой пакет санкций, который не могли согласовать почти два месяца, блокировку транзита в Калининград через Литву, по которой тоже в ЕС разошлись мнения, ну и ныне длящуюся историю с инициативой запрета выдачи россиянам шенгенских виз)?

Ответ лежит на поверхности: любые тектонические сдвиги (а формирование многополярного мира, без сомнения, относится к оным) сопровождаются переделом сфер влияния и борьбой за лидерство в новой системе координат. И претензии Польши к Германии обосновываются именно этим: Варшава, воспользовавшись украинским кризисом, пытается усилить свои позиции в еврозоне. Не исключено, что даже войти в тройку лидеров – наряду с Германией и Францией (об этом, в частности, говорит намерение Польши создать самую большую армию в Европе). По всей видимости, в планы Варшавы входит контроль над Восточной Европой. Причем нельзя исключать и того, что Польша намеревается элементарно увеличить свои территории за счет Западной Украины, одновременно став лидером антироссийской коалиции (под неформальным управлением Великобритании).

Причем понятно, что тема с репарациями – это не так чтобы уж очень серьезно, это больше для нагнетания ситуации. Линия раскола идет аккурат по «украинскому кейсу»: если Германия и Франция выступают за мирные переговоры с Россией, то Польша (а с ней и страны Скандинавии и Прибалтики под общим руководством Великобритании) – против. Таким образом внутри ЕС формируются два полярных мнения на разрешение украинского конфликта, которые при всем желании не привести к общему знаменателю. Что на выхлопе дает образование двух центров принятия решений.

С этим все ясно, но тут возникает маленькая проблема: а что тогда будет с самим Евросоюзом? А ничего хорошего в этом случае с ЕС не будет. Если у Варшавы получится перетянуть одеяло на себя, то, по сути, это будет означать конец существования ЕС как политического института. То есть он, может быть, и останется, но уже сугубо как некое формальное образование, обесточенное и лишенное силы.

И тут интересно то, что его краху поспособствует не Россия, признанная главной стратегической угрозой ЕС, а одна из стран – членов Союза, которая лишь воспользовалась сложившейся ситуацией.