Никита Третьяков: «Несмотря на черную ночь, накрывшую наш исторический период, это не конец истории»

В 2025 году стало очевидно, что мир (в своих политических, экономических, правовых, гуманистических и других аспектах) приобретает новые черты. Контуры нового планетарного ядра силы человечество увидело на днях в Пекине, где встречались лидеры России, Китая, Индии и других стран Глобального Юга. Уставший и теряющий могущество гегемон в лице США на этом фоне выглядит довольно жалко. Но самая незавидная роль в будущем отведена, пожалуй, закатившейся-таки Европе. Блеклые и «безголосые» представители Старого Света блуждают по ничего не решающим бутафорским саммитам и повторяют мантры, которые не работали и в момент создания.

США. Вашингтон. Президент США Дональд Трамп (в центре справа) и президент Украины Владимир Зеленский (в центре слева) во время встречи. Фото: AP/TASS

Неужели континент, некогда являвшийся флагманом развития всей планеты, ждет только полное забвение? Поговорим об этом с журналистом и воином СВО Никитой Третьяковым. 

«ВН»: – Никита, историки, особенно левого толка, часто говорят по поводу субъектности народов и по поводу нового времени. Но вот если сегодня в Европе народ потерял субъектность, корректно ли вообще говорить о том, что сегодня сохраняется какое-либо разделение на левую и правую повестку?

– Я не люблю выдумывать новые сущности там, где мне хватает старых. Просто на эти старые, на мой взгляд, необходимо смотреть шире, чем это принято. Что касается вашего вопроса, нужно понять, что такое субъектность. Когда я говорю о потере субъектности, я говорю в первую очередь о потере широкими массами населения способности ярко видеть свои интересы и действовать с тем, чтобы их отстаивать. В больших или малых группах, но так иначе вовлекаться в некое активное политическое действие, группироваться и организовываться по своим жизненно важным интересам. 

И делать это не стихийно, под влиянием некоторых острых инфоповодов или факторов, а делать это последовательно, на протяжении долгого времени, осознавая действительно фундаментально свои интересы.

Киев, 23 февраля 2014 года / Википедия

Естественно, я не витаю в облаках и не думаю, что в какой-то момент истории в каком-то обществе было такое, чтобы прямо каждый его член обладал способностью осознавать свои интересы и их отстаивать. Но, на мой взгляд, история показывает, что даже относительно небольшой доли таких людей в обществе хватает, чтобы это общество менять достаточно существенным образом.

Сейчас, как мне кажется, доля таких людей в обществах «развитых стран» снизилась относительно начала XX века и середины XX века. И снизилась она вследствие небывалого усиления средств контроля в руках правящего класса.

Под средствами контроля я понимаю как практические (это разнообразные средства массовой информации, соцсети и прочее), так и теоретические. То есть тот багаж знаний, в первую очередь из социальных наук, которые человечество приобрело за конец XX и начало XXI века и которые, конечно, используются правящими классами, чтобы защищать их интересы.

Потому что правящие классы, во-первых, уже имеют эти средства, во-вторых – они имеют все виды привилегий относительно неправящих классов. Они, как правило, более образованны, им легче объединяться, у них сходятся интересы и они являются выгодоприобретателями развития этих самых социальных наук. И они имеют инструменты, которые применяются в соответствии с выводами, сделанными вследствие получения новых знаний в социальных науках.

Автор книги «Конец истории и последний человек» Фрэнсис Фукуяма / Википедия

«ВН»: – Все говорят о развитии медиа. Но газеты были всегда, и сарафанное радио было всегда. А как любят говорить либеральные спикеры, холодильник-то всё равно рано или поздно победит телевизор.

– Нет. Я думаю, что нет. И то, что мы наблюдаем на протяжении СВО, в первую очередь на Украине, а в чем-то и у нас тоже, показывает обратное. То есть реальная экономическая ситуация ухудшается, но к взрыву субъектности это не приводит. На Украине вообще черт-те что творится и жуть какая-то, однако это тоже к взрыву субъектности не приводит. 

На мой взгляд, люди, которые говорят, что так было всегда, ошибаются. Потому что такого глубокого анализа больших данных об интересах и реакциях населения на ту или иную информацию никогда не было. Возможности загнать всех в маленькие информационные пузыри методом алгоритмических соцсетей никогда не было. И способов держать некоего информационного соглядатая в каждой из этих соцсетей, прогонять массово через анализ личные переписки – тоже никогда не было. 

Такого количества журналистов не было опять же. Поэтому не было возможности настолько размазывать мнение выдающееся, смешивая его с 50−100 мнениями невыдающимися, но ангажированными и отрабатывающими задачу.

Много чего появилось принципиально нового. В том числе за счет перехода количества в принципиально новое качество. Если придумать такую упрощенную метафору, то давайте представим эти средства контроля населения в качестве оружия.

Наверное, где-нибудь на рубеже XVIII-XIX веков, во времена Французской революции, это информационное оружие в руках правящего класса можно было сравнить с дубиной. Оно было совсем-совсем примитивным. Те же самые газеты к началу XX века, как и другие средства контроля, может быть, эволюционировали до целого «копья».

Но когда эта «дубина» и это «копье» находятся в руках хилого, неумного и неискусного человека, всё равно какой-то талантливый, физически развитый и духовитый соперник, под которым я понимаю народные массы, имеющие субъектность и харизматичных лидеров, может с этим хилым человеком с «копьем» как-то конкурировать. И даже может победить его иногда, в некоторых ситуациях. 

Но если у того же самого хилого, слабого и неумного человека вдруг в руках не «копье», а «автомат», или если он вообще сидит в «бронемашине», то никаких шансов даже у самого развитого, талантливого и физически мощного человека не остаётся. Если у него нет соответствующих инструментов. А их, конечно, народу никто не даст.

Никита Третьяков / ВН

«ВН»: – А если говорить о расширении военных блоков, о самих войнах, о размещении баз – не получается ли, что люди пытаются решить проблемы грядущего технологического века средствами XX, XIX или даже XVIII веков? Если народ не субъектен, то чьи интересы отстаиваются войной? 

– Несмотря на всё то, о чем я сказал, несмотря на ту черную ночь, которая накрыла наш исторический период, это всё-таки не конец истории. И дальше будет нечто другое. Обязательно будет следующий диалектический переход. И те технологии, которые сейчас однозначно играют деструктивную роль в судьбе народов и используются только для их еще большего закабаления, могут на следующем витке истории сыграть другую роль.

Этим ничто не заканчивается. Это совершенно не отменяет того, что у нас есть шанс что-то изменить куда больше, пока есть и существует наша страна как единое целое. Это не отменяет того, что враги нашей страны хотят, чтобы она перестала существовать и уменьшилась еще раз, как она уменьшилась в 1991 году. Или чтобы она утратила даже ту независимость, которая существует сейчас. Их устроят оба варианта, а больше всего бы их устроило, конечно, чтобы они сразу реализовались единомоментно: то есть и утрата независимости, и распад-развал. Главное –это, и эта угроза никуда не уходит.

И часть из тех сил, о которых мы говорили раньше, которые ведут вот эту ожесточенную закулисную геополитическую борьбу, ставят своей целью именно стратегическое поражение России.

Франция. Париж. Президент Франции Эмманюэль Макрон (в центре), избранный президент США Дональд Трамп (слева) и президент Украины Владимир Зеленский (справа) во время встречи в Елисейском дворце перед церемонией открытия собора Нотр-Дам. Фото: AP/TASS

«ВН»: – Можно ли верить Дональду Трампу в этой ситуации? Он похож на человека, который хочет создать не самый справедливый мир, но какой-то мир без войны, где каждый будет наособицу, а США – самые великие?

– Мне кажется, что мы имеем дело с разительным изменением в мировосприятии власть имущих. В мире однополярном (или в мире американской гегемонии), который настал после победы контрреволюции в России в 1991 году, всё было очень аккуратно организовано. У каждого было свое место. Когда у каждого есть свое место, оно незыблемо и непреодолимо, то в историческом контексте мы называем это феодализмом, а в современности мы называем это идеалом фашистского общества.  

И вот в этом мире с предписанным каждому его местом у всех были некие мировые экономические роли. России была определена роль производителя изначальных ресурсов, энергоносителей, металлов и ископаемых. Китаю и Восточной Азии была уготована роль производителя продуктов потребления, в том числе и из тех ресурсов, которые добываются в России. А США, Европе и Японии была назначена роль глобального потребителя тех самых товаров, которые производятся из тех ресурсов, которые производятся в России. Но кроме потребителя и обладателя львиной доли мировой интеллектуальной собственности они еще были местом накопления и сбережения капиталов, а также, что немаловажно, – производителем высокотехнологичной продукции.

И, наверное, кому-то казалось, что всё так будет всегда продолжаться, и это всех устраивало. У каждого есть свое место, у кого-то побогаче, у кого-то победнее. И каждая из мировых элит окучивает свою страну и кормится со своей страны.  

Фото: Charlie Neibergall /AP/ТАСС

Думаю, много кому из властей предержащих по всему миру казалось, что в рамках этого распределения все заняли свои места, все их будут соблюдать и всё будет стабильно долгие годы. То есть можно, в общем-то, глубинно ничего не менять, а менять только декорации.

Более того, я уверен, что многие до сих пор пребывают в этой иллюзии. Но не Дональд Трамп. Дональд Трамп, его идеи глобального противостояния США и Китая в 2016 году, когда он выдвигался на пост президента в первый раз, были буквально осмеяны среди высшего политического бомонда США. Потому что тогда все были настолько охвачены идеей незыблемости американского гегемонизма, что было просто смехотворно представить себе, что Америке может угрожать такая далекая и считающаяся типичными американцами отсталой страна, как Китай. В это никто не мог поверить.

Однако, в том числе благодаря Дональду Трампу, американский политикум смог осознать, что эта угроза реальна и что Китай не захотел вечно оставаться в уготованной ему роли и реально развивается, выходя далеко за пределы этой роли.

Это выражается и в освоении высоких технологий, и в создании собственного внутреннего потребительского рынка, что уменьшает зависимость КНР от внешних потребителей, и в развитии независимой, в том числе ядерной энергетики, что снижает зависимость Китая от энергоресурсов, и в получении контроля над самыми разнообразными минеральными и ископаемыми ресурсами по всему миру, что опять же снижает его зависимость от традиционных поставщиков.

Председатель КНР Си Цзиньпин на 15-м саммите БРИКС. Фото: EPA/ТАСС

И всё это само по себе является угрозой как для Соединенных Штатов, так и для построенной ими системы глобальной созависимости, глобальных экономических ролей.

Мы можем судить о том, что американский политикум эту логику принял, потому что президент Байден, который во всем позиционировал себя как анти-Трамп, именно логику исторического противостояния и исторической конкуренции США и Китая перенял у Трампа. В этом свете логика существования политической линии США поменялась.

Если до 2015, 2016, 2017 годов, до прихода Трампа, это была логика тушения пожаров, мелких раздражителей на фоне устойчивого существования гегемонии, то сейчас они попали в логику максимального напряжения и спешки, потому что темпы развития Китая показывают, что превосходство США, если ничего не делать, просуществует очень недолго. Как в смысле ядерных вооружений, по которым Китай обещает догнать США к 2035 году, так и в смысле экономической зависимости Китая от США, которая уменьшается с увеличением внутреннего потребительского рынка. 

Китай развивает технологии зеленой энергетики, атомной энергетики, гидроэнергетики – огромными темпами. И не с целью достижения каких-то абстрактных целей защиты климата или достижения углеродной нейтральности, а с совершенно конкретной целью устранения зависимости от внешних игроков, в том числе от России тоже.

Таким образом, по многим параметрам, если Китай не остановится, он превзойдет США в обозримом будущем. И перед американской политической верхушкой стоит вполне себе сформулированная, совершенно несекретная цель: это развитие Китая затормозить, а желательно – остановить.

Си Цзиньпин. Фото: Andy Wong/ AP/TASS

И один из самых очевидных способов это сделать – это так или иначе затруднить экономическое сотрудничество России и Китая, либо каким-то образом принудить Россию не продавать в Китай энергоресурсы, либо каким-то образом принудить Китай не покупать энергоресурсы из России. Так или иначе всё это сводится к воздействию на Россию. 

Пока, к счастью, эти попытки не увенчались успехом. Но нельзя исключать, что эти попытки налаживания отношений России с США, которые предпринимает администрация Трампа, скорее всего, существуют для ухудшения сотрудничества России и Китая. 

И мы уже слышали разговоры о восстановлении, о возможности возвращения энергетических компаний американских на российский рынок. Или наоборот – наших энергоресурсов на американский рынок. Это говорит о том, что речь идет об ослаблении сотрудничества России и Китая в энергетическом плане.

Китай. Пекин. Президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин. Фото: Сергей Савостьянов/POOL/ТАСС

Поэтому, отвечая на вопрос, стоит ли верить Дональду Трампу, я отвечу следующим образом – стоит верить Дональду Трампу в том, что он будет достигать своих стратегических целей любой ценой. А эти стратегические цели остаются неизменными…