Мария Ватутина: Новости Запределья

Мне прислали стихотворение одного батумского графомана, у которого любили собираться яркие лидеры либеральной российской поэзии: по сути, вся троица «Московского времени», американьски люди, а также Александр Кабанов и другие украинцы. Познакомился этот графоман со своими кумирами на фестивале «Киевские Лавры». Стал зазывать в свой дом, заодно читать им свои стихи. А мужики рады – не за свой счет, поди. Графоманом не я его назвала, а сам же Цветков так и писал мне в «Скайпе», что стихи придется потерпеть, зато мило проведут время. Кстати, этот взрослый и богатый человек разливался в комплиментах и в мой адрес в мирные времена, хотя мы лично незнакомы. Абсолютно циничный лживый типчик, кстати, очень неприятной наружности.

Но речь не об этом. Речь о содержании стишка. Он обращен к игорю (Игорю Караулову, конечно), ко мне в большей степени, к вадимчику (то ли Степанцову, то ли Месяцу). Есть там такие тропы всяких мастей:

Лица, как свиные хари,

в голове не мозг, а хаш.

Ядовитый серпентарий,

«поэтический» шабаш.

Изо рта несёт парашей,

испражненья вместо слов.

игорёк, вадимчик, маша –

«Будь готов – всегда готов!»

Ну и так далее. Впрочем, нет. Дальше речь идет о моем сыне, которого, например, Саша Кабанов знает с детства, он останавливался у нас дома несколько раз, спал на балконе, беседовал с моим сыном о «Звездных войнах», когда шел Конгресс российской словесности. Да-да, Кабанов и все вышеперечисленные с удовольствием приезжали на эти и другие конгрессы, фестивали, биеннале. Графоман спрашивает меня (похоже, устами Кабанова): а почему же я такая двуличная, не отправила сына воевать? Самодеятельный дурак пишет, что мой сын весит больше ста кило.

маш, признайся – западло,

отравлять свою кровинку

на убой сквозь решето,

с похоронкой под сурдинку

причитать: “За что, за что?”

Отвечаю. У нас не воюют призывники. Это у вас воюют. И даже от призыва мой сын освобожден, как учащийся вуза и как страдающий ожирением. И это наша проблема, да.

Я верю в страну, в народ, в СВО, в нашу правду. Но внутри я железная, много испытала. Вот сына вырастила одна, двум лежащим больным жизнь продлевала годами, сколько могла. Не пробивают меня такие «батумские» стишки. И призывы отдать сына. Он, между прочим, совершеннолетний человек со своей позицией, что значит «отправлять». А про похоронки – это «запределье», конечно.

Хочу охладить всех желающих сейчас же мне поставить на вид. Не стоит вопрос о том, чтобы все, поддерживающие СВО, послали туда своих детей. Речь же не о всеобщей мобилизации, в отличие от Украины. И то, что я высказываю в своих стихах, не является конъюнктурным лишь по тому основанию, что мой сын не воюет на Донбассе. Это так не работает, нет зависимости. Иначе – это была бы как раз тоталитарная секта, а не патриотический лагерь.

И да, я надеюсь, сын Кабанова-то уж точно воюет в ВСУ. Все-таки призывного возраста, а там – поголовная…

Но вот какое наблюдение у меня появилось. Наши поэты, служащие сейчас словом русской победе, пишут стихи о горе Донбасса, о солдатах, создают ответочки Западу, ну все что угодно, только не переходят на личности. А со стороны Запределья – точечно и запрещенными приемами бьют с указанием имен: что в стихах, что в комментах. Я уже не говорю о том, где Украина, где Батуми. У меня тоже есть стихи с обращением к бывшим друзьям – украинским поэтам, но без оскорблений, скорее, с вопросами, с призывами внять голосу разума, логики, гуманизма в отношении Донбасса. Почему же звериные голоса с той стороны полны лютых проклятий и личных пожеланий крови нам, людям, в домах которых они были гостями, которых они хорошо знают? С пеной на губах, с красными глазами они желают нам смерти.

А ответ гораздо шире, чем вы думаете. Поводом для их стихов является формально «нападение агрессора». Но на деле – это всего лишь сигнал запредельной либеральной тусовке: не забывайте нас гладить по голове. Это идет от либерального отношения к поэзии вообще, от их взгляда на поэзию как на кулуарное занятие «для своих». Мы обращены к народу, а они к такому тесному пространству, в котором написать Ватутиной мерзость – это покрасоваться перед своими дружбанами, собрать лайки. И как раз пример с батумским жирдяйчиком – прихлебателем настоящих (при всем том) поэтов Запределья. С другой стороны, есть Кабанов, который работает талантливо, горюче. Его стихи после февраля – как испарения аммиака – могут сделать человека хроническим больным на всю жизнь. Но все равно понимания поэзии как «служения» нет в этой среде, поэтому нет и духоподъемных, «укропатриотических» стихов для своего народа – для простых людей, солдат. Всё замысловато и не очень выверено по логике развития стихотворения. Есть отчаяние или пульверизатор с ядом. Их поэзия – не для вечности, не для истории, а для грязного периода вороватых панов и игры в кровожадие.

Вот о нас пишет А. Кабанов:

Иначе он бы знал, как могут эти суки –

со смехом убивать, насиловать и жечь…

Или

Берите всё: поджопник, ляпас,

прощенье в розовом говне,

но эту кровь и этот пафос,

и вашу смерть – оставьте мне.

Или

вам не сбежать от нашего проклятия –

мы отомстим – хорошим и плохим.

………

Живых костей и мяса наворочено

и ночью захоронено во рву,

россии – нет, она – давно просрочена,

она сгнила – во сне и наяву.

 

Под ней – совокупляются опарыши,

над ней – гудят архангелы дерьма…

Для кого он это пишет? Зная Сашу, скажу, что, скорее всего, чтобы потрафить Гельману, Макаревичу, Кенжееву и прочим американским русскопоэтам, объединенным по принципу ненависти к России.

«Хоботов, это мелко».

А вот вопросец: на какую память потомков и на какие школьные учебники может рассчитывать русскоязычный поэт в Украине, отменившей русский язык в школах? Твои стихи, Саша, скоро – уже в следующем, позаследующем поколении – перестанут понимать в твоей стране.

Я могла бы поверить в искренность переживаний, а точнее, заблуждений Кабанова по поводу «агрессии» России. Но в его часовых интервью он НИ РАЗУ НЕ ПРОИЗНОСИТ предположения, что обстрелы Донбасса и несправедливость в отношении народа Донбасса могли привести Россию к необходимости вступиться за него. Он не говорит о том, что жители Мариуполя подверглись в 2014 году расстрелу, авианалетам, что их шли убивать уже тогда. Он не говорит о восьмилетнем бомбометании в сторону территории, пусть даже, с его точки зрения, возжелавшей незаконно отделиться. О том, что люди его страны боятся СБУ, азовцев* и просто молча ждут российских солдат. И сам поэт Александр Кабанов «продает» свою лояльность к украинской власти за возможность давать интервью и писать стихи на русском языке. Впрочем, самовнушение страшная сила. Он уверен, что полный контроль США и потеря Украиной суверенитета – это благо. Он знает только то, что ему вбили в голову американские друзья и власть. Но именно в похожем явлении обвиняет нас, якобы зомбированных Соловьевым и Киселевым. Так что же вы обвиняете нас в «путинизации», когда сами служите Америке? Вас зомбировали так, что вы и словесную свастику рисуете, и «Слава Украине» кричите. Неужели вы думали, что за прыгание на площадях с криками «москаляку на гиляку», за ненависть к русским, за Бандеру и Шушкевича, за издевательства над памятью павших в Великой Отечественной – вы не огребете от России и это все сойдет с рук? Эти плевки в нашу сторону и ковыряния в нашей внутренней политике вам зачем-то были нужны, хотя Россия – она давно не вашего собачьего ума дело. Нет, вас заботило, чтобы России спокойно не жилось, чтобы в ней и в Белоруссии сменился режим. Вы хотели нашего освобождения от «пут имперского сознания». Ваше зрение имело дальность, то есть дальше позиций ВСУ у границ ЛНР и ДНР вы не видели. Там серая зона, там не люди, не дети, там те, чья боль вас не интересует, она как бы не та боль, которой сострадает настоящий ариец. С чего? С того, что эти республики закрылись от убийц, а Россия пришла спасать своих?

Такова их тусовка.

А мы из другой тусовки, эй, Батуми. У нас она большая, называется народ. А вас кто слышит? Кого вы можете поднять своими рифмованными гнойниками? И на что поднять? На мщенье и нацистскую резню? Не забывайте перед сочинением стихов смотреть на себя в зеркало, проверять – не отросли ли усики под носом.