Главная проблема нашей современности – в общем нигилизме по отношению в ней. Мы привыкли видеть только ямы, рытвины да ухабы, говорить про безгеройное и бессмысленное время. Так и становимся трудниками пустоты.
О причинах можно много говорить, но из очевидного – наша недавняя история, когда через абсолютное отрицание настоящего и выверт прошлого в цепь преступлений производился распад, за которым последовала смута. Дыхание этой близкой смуты все еще не дает нам возможности присмотреться к нашему настоящему моменту, принять его и понять значение.
Помнится, еще Достоевский увязывал здоровье нации с любовью и пониманием настоящего:
Цел и здоров тот народ, который положительно любит свой настоящий момент, тот, в который живет, и он умеет понять его.
По словам Федора Михайловича, «такой народ может жить». Сейчас наше общество едва ли можно назвать здоровым: настоящее производит депрессию и тоску, мы не видим вокруг ни героев, ни героического, ни сколько-нибудь достойного, а если и отмечаем, то не придаем должного значения и быстро забываем. Но ведь так и себя растрачиваем, и свое время…
А между тем, мы живем в очень героический период. Отечественный героический эпос продолжается и в наши дни. Сейчас время героев, и это необходимо увидеть, разглядеть. Вместо этого идет какая-то инерционная борьба с героями и героическим. Показательна недавняя история с Ермаком в Тобольске, которого будто стыдятся и по распространенной ныне привычке затирают, а между тем он – фундаментальный для отечественной цивилизации персонаж.
Времена разрухи и смуты произвели у нас дезориентацию, многие комплексы по отношению к героям и героике, мы всего этого будто и пугаемся, пытаемся отстраниться или попросту обличаем по причине слабости душевных сил и от ощущения личного несоответствия. То сокрушаемся по поводу безгеройности, то, наоборот, утверждаем, что в нормальной жизни нет никакой необходимости в героях и героическом.
Но ведь герой – не только поступок, не просто вспышка воли, силы и праведной смелости – это субстанциональное энергетическое эхо, которое связывает нашу цивилизацию. Это почерк родства, без которого многое распадается. Поэтому герой – голос нашей тысячелетней истории и мостик, пролагаемый в будущее. Научиться видеть, отмечать и ценить их – большое дело. Да и сама героика, прославление героев – сложный процесс, схожий с канонизацией, здесь не может быть спекуляций, директивных решений.
Фото: grozny-inform.ru
Вот, к примеру, Ахмат Кадыров – такой же фундаментальный и принципиальный тип в отечественной истории, что и тот же Ермак. Его дело – собирание страны, общества, людей.
Его путь не прямой и гладкий. В чем-то можно увидеть переклички с шолоховским Григорием Мелеховым. Так ведь и в стране в девяностые происходило нечто очень схожее с той же гражданской войной. Вихрь смуты раскидывал людей, заставлял их блуждать, отчуждал их друг от друга, вел к противостоянию, часто смертельному.
Когда все вокруг рушилось, Ахмат Кадыров был со своим народом и стоял с ним до конца. Когда вектор на распад и отчуждение начал преодолеваться и проявились процессы собирания, единения, восстановления, он также оставался со своим народом, только его народ уже стал больше и поднялся до масштаба всей страны. Тогда и окончательно оформилось деление на свое и чужое, где первое – это уже большой род – Россия, а второе, например, ваххабизм, международный терроризм – те самые демоны распада, которые производили здесь страшную бойню. Это традиционная для отечественной цивилизации поведенческая модель, в ней заложена героика собирания, противостоящая расколу, распре.
Его урок – в преодолении идеологических, национальных, религиозных противоречий ради цивилизационной общности. Именно так и собиралась здесь всегда большая страна. А собиратели становились отцами народа, так и воспринимались.
Даже его гибель 9 мая – символична. Ставит в один ряд с Победой и победительностью, вписывает в «Бессмертный полк».
Сейчас он местночтимый, но это неправильно. Ахмат Кадыров вписан в отечественную цивилизацию. Кстати, в августе ему бы исполнилось 70 лет. Без сомнения, это событие должно быть отмечено на общефедеральном уровне. Необходимо четко проговорить роль этого человека, а она колоссальна. Благодаря таким, как он, большая страна выбиралась из смуты, изгоняла бесов распада. Поэтому образ Ахмата Кадырова должен и дальше стоять на страже общности. Таково его дело, наш долг, ведь речь идет вовсе не о создании какого-либо культа. Или мы стесняемся героев, того же Кадырова, потому что это не понравится коллективному «Эху Москвы» – нашему главному цензору? Отрицаем их, ставя на то, что нас разделяет, теряя единство?..
Героическое – еще и показатель нашего восприятия и принятия. Смею заверить, что отрицание героического в настоящем связано с нашим страхом, с комплексами по отношению к себе и своему времени. Не бывает безгероичных времен, а если возникает это «без», то это уже как раз показатель того самого здоровья нации, о котором писал Достоевский. Значит, она еще не собралась, не преодолела окончательно стихию распада и хаоса, значит, и настоящее – время бурь и борений. Чем не эпос?
Или можно вспомнить английского мыслителя Томаса Карлейля, он так же утверждал, что уважение к героям «является душой общественных отношений между людьми», мало того: «служит истинным масштабом для оценки степени нормальности или ненормальности господствующих в мире отношений». В этом заключается богатство мира. Герои важны для того, чтобы мы сами были «героически настроены», а это вопрос преемственности, в том числе культурного кода, духа отечественной цивилизации.
У того же Карлейля есть слова, что благодаря героям и «их творениям мир есть мир, а не пустыня». Таков выбор: либо мир, то есть цивилизационное единство и общность, либо пустыня нигилизма и розни. Разглядев героические деяния в настоящем, мы сможем сделать и нашу реальность «победоносным миром».
Общество нуждается в героях, тем более, что оно до сих пор остается на передовой. Причем они есть, они с нами, нужно только протянуть им руку и лично возвыситься над распрей. То же самое движение «Бессмертного полка» происходит и в наше время, в поколениях потомков, которые сами превращаются в полк. Без этой преемственности все будет отдавать формализмом и унылым ритуализмом и восприниматься фальшивыми декорациями.
