Украинский конфликт завершится к середине января 26-го?

А вот и еще один прогноз касательно сроков завершения российско-украинского конфликта. Главный раввин Днепра Шмуель Каминецкий заявил, что конфликт закончится 15 января 2026 года, сделав важную ремарку: «Я говорю это вам не как пророк, не как раввин. Это мнение больших людей в Европе», – отметил еврейский священнослужитель.

Украина. Сумская область. Передвижение военной техники Украины недалеко от границы с Россией. Фото: AP/TASS

И на первый взгляд, данная перспектива, в принципе, неплохо бьется с реальностью.

Во-первых, у Украины обозначаются серьёзные проблемы с живой силой: «Фронт продвигается быстро, трещит по швам, прорывается. Российская пехота через наши прореженные порядки врывается глубоко в тыл, на десятки километров. Потому что у нас на километр фронта иногда 4–7 пехотинцев. Реально ли одному человеку контролировать 150–200 метров? Когда россияне малыми группами заходят за спины – они остаются, накапливаются и затем атакуют. Kill зона от дронов достигает 30–35 км. На каждый наш вложенный доллар в дроны – они противопоставляют уже 50–70. На каждого нашего пехотинца – их как минимум 5–7. Людей не хватает катастрофически. Россияне медленно, грузно, с пробуксовками, с огромными потерями, но каждый день идут вперед», – пишет в своём телеграм-канале украинский волонтер Мария Берлинская, призывая всех помогать ВСУ, «чтобы не потерять Покровск, Павлоград, Вольнянск, а также Запорожье, Днепр, Сумы, Харьков». Ей вторит и нардеп от «Слуги народа» Руслан Горбенко, по словам которого в ВСУ встречаются и такие ситуации, при которых на одного солдата приходится по 13 командиров, делая батальон небоеспособным. Косвенно тяжелое положение с людским ресурсом признает и Офис генпрокурора Украины, сообщивший в середине октября о том, что, по его данным, за последний год в самоволку ушло в два раза больше военных, чем за предыдущие 2,5 года конфликта, а это в своей совокупности составляет около 290 тысяч случаев дезертирства, что, как отмечает Berliner Zeitung, сопоставимо с общей численностью бундесвера. Причем эксперты выражают скепсис по поводу того, что данная статистика отражает реальное положение дел (об этом, кстати, заявляла и нардеп Мария Безуглая): по словам собеседников издания, не так редки случаи, когда командиры элементарно не сообщают об ушедших в самоволку, так как боятся последствий со стороны вышестоящего начальства.

Тут стоит отметить, что, по словам командиров, на которые ссылается газета, среди причин дезертирства можно выделить следующие: истощение, низкая подготовка, неясные сроки службы, разочарование, слабое командование и утрата доверия к офицерам, чьи приказы нередко приводят к большим потерям. Что отчасти подтверждается и откровениями командира взвода 72 бригады Татьяны Черновол, которая буквально на днях заявила, что «проблема в том, что у нас постепенно за все четыре года войны карьеру в армии делали мясники. То есть те, кому не жалко было жертвовать солдатами». По ее утверждению, именно «мясники» «нравились высшему командованию», так как выполняли приказы, не беря в расчёт потери (кстати, прозвище нынешнего главкома ВСУ Александра Сырского – «мясник»). «И как бы это ни было страшно, но именно такие командиры постепенно поднимались и поднимались. И я вижу: чем больше их становится в командовании и чем больше для них люди — это просто ресурс, тем больше их начинают бояться уже командиры ниже по субординации. И начался разрыв. Просто начался разрыв между теми, кто непосредственно выполняет боевые задачи, и их командованием. То есть мы стали просто ресурсами», – резюмирует Черновол, буквально раскладывая на пальцах ситуацию как с численностью/комплектацией украинской армии, так и самоволкой, одновременно подводя к основному выводу, который и сформулировала вышеупомянутая Berliner Zeitung: «Масштабы дезертирства в украинской армии – в сочетании с массовым уклонением от мобилизации – бросают длинную тень на утверждение президента Зеленского о том, что Украине не нужны солдаты НАТО, а только оружие. Потому что пока политическое руководство не возьмёт под контроль давление на военные силы, даже самый большой арсенал оружия ничего не изменит. Запад может продолжать поставлять – но скоро может просто не остаться людей, чтобы этим оружием пользоваться». Еще раз: «Даже самый большой арсенал оружия ничего не изменит. <…>скоро может просто не остаться людей, чтобы этим оружием пользоваться».

Во-вторых, не будем забывать про вторую составляющую/ингредиент «военного топлива»: любой конфликт идет ровно до тех пор, пока есть деньги на его проведение (с уточнением: и в таком количестве, чтобы приносить выгоду основным «заинтересантам»). И вот с этим у Незалежной тоже большие трудности. Дефицит украинского бюджета на следующий год составляет ни много ни мало 120 млрд долларов (и это – если не вылезут какие-то непредвиденные расходы, то есть без даже самой крошечной – как для иголок – подушки безопасности).120 млрд долларов, которые – после того как США самоустранились из экономической плоскости – целиком и полностью ложатся на и без того уже изможденные (а точнее, отвыкшие от нагрузок) плечики Европы, у которой и без того хватает своих забот. Говоря проще, национальные бюджеты европейских стран уже не могут себе позволить тратить деньги на сторонние цели. И это да, уже весьма ощутимо сказывается на объемах помощи: по данным Кильского университета экономики,европейская военная помощь Украине этим летом сократилась на 57% относительно первого полугодия, причем даже выделенные по программе PURL дополнительные 2 млрд долларов существенно не меняют картины (как бы подчеркивая этот момент, Владимир Зеленский буквально на днях в очередной раз упрекнул своих европейских союзников в скаредности: «Если быть откровенным: не все страны, даже те, которые являются очень проукраинскими в своей риторике и публично, сейчас уже присоединились к программе PURL. Именно поэтому есть такие сильные друзья, которые во второй раз начали платить деньги на поставки в рамках этой программы», – заявил он). Но хуже того: как отмечает швейцарское издание Neue Zürcher Zeitung, с лета темпы поддержки вновь резко упали. Что вполне может свидетельствовать не столько о нежелании европейских союзников продолжать помощь, сколько об исчерпаемости ресурсной базы делать это (премьер Венгрии Виктор Орбан заявляет об этом прямо и без обиняков: «Учитывая, что мы, европейцы, переживаем серьезный экономический кризис, нам нужна каждая копейка. Мы уже потратили 175–180 млрд евро, и каждый год нам придётся снова и снова тратить по 40, 50, 60 млрд. У нас просто нет этих денег. Эта стратегия не имеет ни рациональной основы, ни финансовой основы базы. Мы не в состоянии финансировать эту войну и при этом хотеть победить такого противника, чтобы потом продолжить существовать с такими же деньгами и экономической мощью. Всё это – иллюзия. Она рухнет, а последствия будут серьезными»). В пользу последнего и говорит обращение взглядов еврочиновников к замороженным российским активам ЦБ, что хранятся в Бельгии, которые предлагается пустить на финансирование Украины в виде «репарационного кредита» (по словам премьера Дании Метте Фредериксена, у ЕС нет иных соображений, как и дальше спонсировать Незалежную: «Мы должны найти способ с финансированием, и я не слышал ни о каких [других] идеях», – цитирует Фредериксен Financial Times).

Но с этим тоже не все так просто: на прошедшей в конце прошлой недели встрече «коалиции желающих (или есть еще вариант «решительных»)» европейским лидерам, как сообщает Bloomberg, не удалось согласовать выдачу Киеву «репарационного кредита» (при этом накануне встречи Владимир Александрович уже объявил о своём намерении пустить часть этих средств на производство на территории Украины дальнобойного оружия дальностью до 3 000 км). По данным агентства, ЕС перенес решение этого вопроса на декабрь (очередной саммит ЕС состоится 18 числа) в связи с тем, что Бельгия потребовала гарантий, что риски и ответственность будут распределены равномерно меж всеми странами-участниками этого решения, а не висеть на одной Бельгии (её министр обороны и внешней торговли Тео Франкен позже отметил, что «это создаёт прецедент с потенциально огромными последствиями. Ведь если мы знаем, что деньги государственных банков больше нельзя безопасно хранить в такой по определению нейтральной организации, как Euroclear, кто ещё осмелится это сделать? В этом смысле для антизападного блока это даже прекрасная возможность поставить под сомнение международное движение капитала. Даже во время Второй мировой войны такая сомнительная конфискация никогда не проводилась»; при этом добавив, что «Путин никогда не отпустит эти миллиарды. Он сочтёт это актом войны и нанесёт серьёзный удар по Бельгии. Это будет очень болезненно. И, возможно, в ответ он конфискует 200 миллиардов долларов западных движимых и недвижимых активов, хранящихся в России. Это будут не только бельгийские деньги, но и деньги крупных стран, таких как США, Германия и Франция. Таким образом, круг замкнётся»). К тому же против использования замороженных российских активов, как оказалось, выступает и ФРГ: «Германия инвестировала в Россию больше, чем любая другая страна. Поэтому она может потерять больше всех от планируемого использования средств российского Центробанка для закупки оружия для Украины», –приводит немецкое издание Tagesschau слова председателя Германо-российской внешнеторговой палаты Маттиаса Шеппа, добавляя, что под угрозой находятся активы на более чем 100 млрд «немецких» евро, которые РФ может конфисковать в ответ (все строго по «формуле Тео Франкен»). Поэтому вероятность согласования очень невелика. На что, например, указывает и предложение Еврокомиссиио привлечении необходимой суммы или хотя бы ее значительной части в виде совместного долга стран ЕС. Но, как пишет Politico, «перспектива того, что странам ЕС, многие из которых и без того имеют огромную задолженность, придётся ещё больше уйти в минус ради помощи Украине, заставит всех серьёзно задуматься».При этом издание отмечает, что, по мнению некоторых дипломатов, данная инициатива, скорее, призвана сыграть роль «пугала», чтобы простимулировать особенно упертых товарищей из числа европейских лидеров, дабы те дали добро на использование замороженных российских активов, поскольку иных вариантов у Европы все равно нет: «Какой смысл обсуждать альтернативные решения? Этот [репарационный займ] — единственное, что у нас есть. И мы должны честно это признать», – цитирует Politico одного из высокопоставленных дипломатов.

Таким образом, все сходится. До 18 декабря линия фронта еще сместится, демонстрируя истинные перспективы ВСУ на оной, а после над Киевом со всей своей очевидностью нависнет и проблема с финансированием (если вопрос с «репарационным кредитом» не будет решён, а он, по всей видимости, решён не будет). То есть вопрос с дипломатическим урегулированием встанет ребром. Что и говорит в пользу прогноза Каминецкого.

Однако такая констелляция выглядит чересчур оптимистической, по крайней мере, в смысле логики и здравого смысла, коими многие национальные лидеры не отличаются. В частности, Владимир Александрович (то есть он действует сугубо в соответствие со своей – донкихотской – логикой и уже вытекающим из нее здравым смыслом). По словам премьера Польши Дональда Туска, Зеленский «надеется, что война не продлится десять лет, но Украина готова сражаться ещё два-три года». Да, украинский президент заявил это еще до саммита ЕС, на котором так и не было принято решение по «репарационному кредиту» (точнее, оно было перенесено на декабрь), но тем не менее это признание весьма хорошо характеризует его позицию. По крайней мере, в ближайшей перспективе. Поскольку в оной ни одна из проблем, которые могут привести к дипломатии, не является критической. Возьмём ситуацию с живой силой. Да, здесь у ВСУ большие проблемы. Однако определенный ресурс ещё наличествует. Как поясняет экс-советник ОП Алексей Арестович*, это: «Во-первых, снижение мобилизационного возраста. Второе – призыв женщин на небоевые специальности и добровольцами на боевые. Третье – ужесточение мобилизации». Что касается третьего пункта, то он может реализовываться «вплоть до оцепления одного района и сплошного его прочёсывания. А в случае необходимости – с заходом в квартиру». И если данные меры не всколыхнут протестную волну на Западе (добавим: как это было в случае с попыткой переподчинения НАБУ и САП), «то все эти мероприятия могут быть осуществлены аж бегом». По его мнению (и здесь с ним сложно спорить), «когда встанет вопрос о том, что фронт реально трещит, Верховная Рада вполне с криком, шумом, гамом, спорами, но проголосует за это».

То же самое можно сказать и о финансовых трудностях Киева: серьёзны, но не критичны. Как пишет испанская El País, «несколько источников в ЕС подчеркнули, что у Киева достаточно средств только до конца первого квартала 2026 года, чтобы удержаться на плаву». То есть два с половиной месяца в запасе, если относительно той даты, о которой говорил рабби. К тому же в верхушке ЕС активно ищут иные способы раздобыть денег, помимо тех, что заморожены в Бельгии. Например, как сообщает Politico со ссылкой на источники, в ЕК предложили изъять в пользу Незалежной 25 миллиардов евро российских активов, которые находятся на частных банковских счетах по всему ЕС. И вот здесь, если не брать в расчет Германию в том случае, если какая-то сумма находится в банках под ее юрисдикцией, шансов куда больше, причем, как указывается в документе ЕК, «юридическая возможность распространения репарационного кредита на такие активы детально не оценивалась». Ко всему почему частично может пройти также идея о «коллективном кредитовании», превратившись из «пугала» в реально работающий инструмент (но понятно, что не в таких масштабах, что предусматриваются «репарационным кредитом»). Да и помощь от других стран пусть и в небольших объёмах, но продолжает идти (и это не только страны ЕС, но такие как Канада, Австралия, Южная Корея и проч.). Так что продержаться ещё год вполне можно. А кроме всего прочего, не стоит списывать со счетов и «фактор Трампа»: ну кто мог предположить, что спустя всего неделю после созвона с Владимиром Путиным, в течение которой только и было разговоров, что о предстоящем будапештском саммите, 47-й президент США введет против России санкции? Тогда, то есть на момент сразу после беседы с российским лидером и очной встречи с Зеленским, после которой последний уехал из Вашингтона буквально ни с чем, это казалось чистой фантастикой. Но фантастика в мгновение ока стала реальностью. Здесь же можно напомнить и об общей нестабильной обстановке в мире: на носу конфликт США с Венесуэлой (причем с последней РФ уже на «эскалационном треке» ратифицировала договор о стратегическом партнерстве; пусть там и нет пункта, прописывающего военное сотрудничество, как с Северной Кореей, но тем не менее – сигнал), в любой момент может полыхнуть на Корейском полуострове, какой очередной фортель выкинет израильский премьер Биньямин Нетаньяху и так далее. И последствия любой их этих новых войн могут быть довольно непредсказуемыми. То есть очередное «окно возможностей» может открыться в любой момент.

Поэтому вряд ли стоит ожидать чего-то грандиозного в середине января следующего года, как предсказывает рабби (да, он ссылается на неких больших люде в Европе, но это не говорит, что они, эти большие люди, существуют в реальности, а если и существуют, то вряд ли они могут принимать такие решения, а если и могут, то тогда вряд ли бы эта информация дошла до раввина Днепра – масштаб всё-таки несоизмерим). С вероятностью в 99% никакого завершения не будет. Крайне сомнительно, что даже какие-то намёки на это прорежутся. Что-то подсказывает, что украинский конфликт – долгая история. Если, конечно, не прилетит каких-то «черных лебедей», которые перевернут всё вверх тормашками: ну кто в 22-м мог вообразить, что грозная пандемия коронавируса, подаваемая чуть ли не как Черная смерть, в свое время выкосившая больше половины Европы, схлынет, как будто бы по мановению волшебной палочки, точно ее и не было вовсе, хотя сколько было брошено громких словес о том, что как прежде, то есть без масок, вакцинации, «санитарных паспортов» и проч., уже не будет.

*Внесён в РФ в перечень экстремистов и террористов