«Паляныця», «Хайль Гитлер». Вечерний Херсон

С момента начала спецоперации привычный режим вечерних прогулок с собаками, которые заменяли мне и фитнес, и моцион, был нарушен, ибо комендантский час и нефиг тут шастать. И мы смиренно принялись шастать в парке около дома.

В том самом Парке Славы, братские могилы которого были неоднократно обгажены. Гадили смачно и целенаправленно, и процесс дефекации становился активнее, когда луна полнела, а 9 мая начинало маячить в украинском календаре отныне черной, а не красной датой.

Парк содержится в чистоте и порядке силами и средствами местных волонтеров, среди которых безымянный симпатичный многодетный эмчеэсник и Леха, торговец местного рынка. Леху и красавчика эмчеэсника соседи обзывают «сепарами», но им плевать.

Выпотрошенный, но взаправдашний Т-34 выкрашен и сверкает, всюду венки и букеты, ленты и живые цветы. И кусты роз.

Прошел уже месяц.

Целый месяц я курила чабрец, заворачивая его в куски страниц старого сканворда, и мечтала о пиве.

И я очень хотела есть.

Целый месяц я шутила про соточку перед боем и пайку хлеба, очередь за которым занимали с четырех утра.

Я знала, что наши придут.

И они пришли.

И привезли еду.

И открыли каналы. Во всех смыслах.

От нас в Крым пошла вода.

А из Крыма поперли вологодские дрожжи и бельгийское пиво. Народ вздохнул… Закурил… Выпил немного… Потом выпил еще немного. И пошел работать. Доить коз, кормить скот, пахать и сеять.

Весну ведь никто не отменял!!!

Водрузили флаги, сменили мэра, запретили апологетам «теробороны» бродить ночами, пугая запоздалых прохожих…

И я, осмелев, решила прогуляться с собаками чуть дальше, за пределы парка. Признаюсь, я постоянно ношу с собой зоновскую выкидуху. И я умею за себя постоять. Издержки юности, пришедшейся на 90-е.

Но когда я свернула на центральную аллею и услышала крик «Паляныця», а в ответ издалека: «Хайль Гитлер», – я натурально обосралась.

Такого выброса адреналина, замешанного на животном страхе, в моей жизни еще не было, а бывало в ней всякое, поверьте.

Я умею бороться, и я не трусиха. Если придется – выгрызу кадык, даже глазом не моргнув…

Но вы бы видели, как я бежала! И собаки не отставали.

Мы удирали, как последние трусы, спотыкаясь в темноте, не разбирая дороги… Зацепившись за корень дерева, я упала, пропахав носом землю, и тут же нахлынула волна опасности, темной массой нависшей надо мной. Я с низкого старта снова рванула вперед и бежала, пока не уперлась в освещенную дверь своего парадного.

Мы убежали!

Господи, упаси меня от НИХ!

Укуренные малолетки.

Шутники.

Или у них действительно форма приветствия такая.

Я не знаю, кто это, и знать не хочу.