Началось: в минувшую субботу на Вацлавской площади, что в центре Праги, прошел антиправительственный митинг под названием «Чехия прежде всего» против скакнувшей инфляции, вызванной ростом цен на энергоносители из-за антироссийских санкций.
По оценке полиции, выразить свой протест вышли около семидесяти тысяч чехов, что очень немало, особенно по российским меркам (напомню, что митинги лета 19-го не превышали пятидесяти тысяч человек).
Чего требовали протестующие?
Нейтралитета Чехии в военном отношении, отката к практике заключения прямых контактов на поставки газа, в том числе и с Россией, а также выхода страны из НАТО и Евросоюза. Кроме того, митингующие выступили против властей, которые поддерживают Украину в ущерб национальным интересам, иначе – собственным гражданам, которые испытывают серьезные материальные трудности из-за роста цен на энергоносители.
Один из лидеров протеста Иржи Гавел заявил, что «цель нашей демонстрации – потребовать перемен, в основном в решении вопроса цен на энергию, особенно на электричество и газ, которые разрушат нашу экономику этой осенью».
И, по всей видимости, это требование перемен не лишено оснований (о чем, впрочем, свидетельствует и число протестующих): «Лучшее для украинцев и два свитера для нас» – было написано на одном из баннеров.
«Я могу подтвердить, что энергораспределительная компания теперь запрашивает у меня на 500% больше (ежемесячно), чем год назад», – написала одна из участниц демонстрации у себя в соцсетях.
На 500% за год – да, есть от чего прийти в негодование (тут, думается, даже терпеливые россияне высыпали бы на улицы – а что говорить о чехах, привыкших к комфорту?!).
Однако чешские власти не посчитали требования протестующих обоснованными. По словам премьер-министра Петра Фиалы, которого, кстати говоря, митингующие призвали уйти в отставку, протестная акция была организована «пророссийскими лицами, близкими к экстремистским позициям» (под оными, надо полагать, премьер имел в виду правых и антипрививочников, которые действительно присутствовали среди демонстрантов). «Понятно, что на нашей территории идет российская пропаганда и дезинформационные кампании, и некоторые люди просто слушают их», – цитирует Фиалу немецкая Spiegel.
Впрочем, в подобной реакции ничего удивительного нет, можно даже сказать, что она весьма симптоматична: Фиала повторяет аккурат то, что уже было артикулировано представителями США, в том числе и президентом Джо Баденом, и Европы, в частности, экс-премьером Великобритании Борисом Джонсоном и властями Германии, обвинившими в своих внутренних экономических проблемах лично президента РФ Владимира Путина.
Однако численность мероприятия свидетельствует об обратном. Если бы эта акция была «куклой», то есть была инициирована исключительно ультраправыми и агентами Кремля, то вряд ли удалось бы собрать такую толпу. Ну пятьсот-семьсот человек, ну – если уж совсем поднапрячься – две-три тысячи. Но семьдесят тысяч?! Извините…
Чехи действительно озабочены своим уровнем жизни, что неуклонно катится вниз. А ведь это только первые дни осени!
А что будет, позвольте спросить, когда ударят морозы – когда на улицы выйдут не семьдесят тысяч, а, скажем, семьсот?
И на что еще нужно обратить внимание: сия протестная акция прошла не где-нибудь, а в Чехии – одной и самых радикально настроенных по отношению к России стран Европы (напомню, что Чехия входила в гипотетический альянс – наряду с Великобританией, Польшей, Прибалтикой и Украиной – который хотел создать Джонсон в ответ на СВО). Уж если там правительство не может обуздать своих граждан, то что говорить о тех странах, точнее, о населяющих их людях, которые изначально не были подвержены антироссийским настроениям?!
Надо полагать, что недовольство сейчас копится во всех странах Запада, включая и США, хоть и в меньшей степени (там ущерб от антироссийской политики неизмеримо меньше). Это, кстати, признают даже наиболее антироссийски настроенные западные политики, например, глава европейской дипломатии Жозеп Боррель: «Нельзя дать России возможность использовать усталость от санкций, которую испытывают отдельные наши страны. Эта проверка на прочность еще будет продолжаться. Мы должны говорить с нашими гражданами и разъяснять, как выглядит наша ответственность в условиях нынешнего кризиса (на Украине — прим. авт.), а также подчеркивать важность усилий по ликвидации нашей стратегической энергозависимости от России», – заявил он, выступая на межпарламентской конференции ЕС в Праге.
О чем говорят его слова?
Прежде всего о том, что на Западе прекрасно сознают, чем грозит антироссийская политика, но при этом Брюссель – пока – твердо стоит на своем: об отмене санкций речи не идет, даже поползновений в эту сторону покамест нет.
Запад рассчитывает, что ему все-таки удастся справиться с этим вызовом, и пусть не совсем демократическими методами – что с того? Например, британская полиция, как пишет The Times, уже начала готовиться к вероятному всплеску преступности на фоне подступающего экономического кризиса. По информации издания, британские силовики разрабатывают планы на случай, если «экономические потрясения и финансовая нестабильность» приведут «к росту определенных видов преступности в стране».
И это не только так называемые «потребительские» преступления (допустим, кражи в магазинах и угон автомобилей), онлайн-мошенничество, а также преступления, которые «связаны с финансовой уязвимостью». Это еще – внимание! – и действия граждан, связанные с протестной активностью: «Более сложным и непредсказуемым риском является вероятность больших гражданских беспорядков в ответ на длительное и болезненное экономическое давление», – говорится в полицейском циркуляре, оказавшемся в руках журналистов.
Так что на Западе все прекрасно понимают, однако почему-то думается, что риски там все же недооценивают: не исключено, что зимой полетит не одно европейское правительство (вслед за уже полетевшими правительствами Великобритании, Италии, Болгарии, Эстонии). И вот тогда ситуация может кардинально поменяться. Вплоть до того, что санкции (по крайней мере, частично) будут сняты. Что будет означать поражение Запада в прокси-войне с Россией, к которой он, Запад, оказался не готов.
