Золото, рок и книги, скованные и раскованные цепи Ильи Кормильцева

Иногда в приступе ностальгии я вспоминаю группы и песни, которые когда-то меня волновали. Я нахожу их и переслушиваю. И недавно тут я вспомнил «Наутилус Помпилиус».

Причём «Наутилус» ранний, 35-годичной давности, времён альбомов «Разлуки» и «Ни кому ни кабельности», когда тексты для группы только начинал писать Илья Кормильцев. И сегодня, 4 февраля, скорбный юбилей – 15 лет с даты смерти рок-поэта.

Илья Кормильцев – строитель и основатель третьей советской рок-столицы, построенной в городе Свердловске. Он писал тексты чуть ли не для всех культовых свердловских рок-команд времён перестройки, и если и имеет смысл говорить о таком, на мой взгляд, раздутом феномене, как «русский рок», то только благодаря творчеству и деятельности немногих людей, в числе которых и был Илья Кормильцев.

Когда-то в альтруистическом порыве он заложил всё золото первой жены и тёщи, чтобы купить портативную музыкальную студию, на которой впоследствии были записаны многие знаковые альбомы свердловского рока. Вложение оказалось выгодным – на этой студии в том числе был записан альбом «Разлука», с которого и началась мегапопулярность группы «Наутилус Помпилиус».

В чём секрет успеха «Наутилуса»? Прежде чем ответить, дам немного занудной филологии.

Рок-поэзия – жанр специфический. Она отличается от привычной, книжной поэзии. Рок-поэзия – это монтаж музыкального ритма со стихом. Но не всякий стих можно заключить в приемлемую музыкальную форму. С другой стороны, текст рок-песни может абсолютно не читаться на бумаге. Помимо отсутствия смысла, в нём может не оказаться и верного ритма, который является основой стихосложения. Именно музыкальное сопровождение и предают такому тексту нужный ритм. А зачастую вместе с ритмом появляется и смысл. В этом и заключается магия рок-музыки. Музыка и слова с помощью ритма вступают в сложное взаимодействие, музыкальная мелодия заставляет вибрировать человеческую душу, и разум начинает по-другому интерпретировать слова, которые просто прочитанные с листа могут показаться странными и бессмысленными.

Зачастую в роке имеют место злоупотребления такой творческой механикой. Очень часто музыка прикрывает бездарные строки. Или не прикрывает – музыкальные аранжировки могут быть настолько никчёмными, что под ними невозможно скрыть глупость того или иного текста. Таких песен на «Нашем радио» – сегодняшнем рупоре «русского рока» – через одну.

О песнях же «Наутилуса Помпилиуса» такого не скажешь. Именно тексты Ильи Кормильцева обеспечили успех и узнаваемость группы. В чём их феномен и отличие от песен других рок-групп? Прежде всего, песни «Наутилуса» советского периода имели яркий сексуальный подтекст. В СССР, «где секса нет», от таких эротических рок-боевиков, как «Стриптиз», «Казанова», «Ворота, откуда я вышел», названия которых говорят сами за себя, у молодёжи, находящейся в гормональном периоде своей жизни, крыша ехала.

Другая «запретная» тема – антитоталитаризм – свойственна всем рок-хедлайнерам времён перестройки. В ней, например, особенно преуспел Михаил Борзыкин с группой «Телевизор». Но только одна песня Кормильцева «Скованные одной цепью» затмила его творчество и стала гимном бунтующего поколения конца 80-х.

Концепция «Наутилуса Помпилиуса» подкреплялась и визуально. В одежде участники группы предпочитали чёрное, музыканты надевали на себя мундиры, на ноги обували сапоги и галифе. На грудь вешались яркие женские броши, символизирующие ордена, а на лица наносился боевой вызывающий макияж. Такие образы выражали секс и насилие в одном флаконе – что ещё сильнее может возбудить слушателя? Группа мгновенно стала популярной, а Бутусов с ломким юношеским вокалом – одним из секс-символов страны, тогда ещё советской.

Сильна была и музыкальная составляющая, за которую «отвечали» пара Слава Бутусов – Дмитрий Умецкий. Они обували сложные, угловатые стихи Кормильцева в музыкальный размеры, которые зачатую имели рваный, отрывистый темп, что делало песни интересными и оригинальными. И вся музыка обильно сдабривалась холодными звуками клавишных и кабачно-бандитскими воплями саксофона в руках Алексея Могилевского – третьего участника команды, единственного, кто из старого состава оставался с Бутусовым до распада группы.

После грандиозного успеха конца 80-х группа поистрепалась в интенсивных гастролях, и с борта «Наутилуса» сошёл один из основателей группы Дмитрий Умецкий. Команда стала другой, и «Наутилус» изменил свой курс.

В 90-е времена сильно изменились, изменилась и страна, изменился и сам Кормильцев, пройдя как художник определённое творческое становление. Тематика песен «Наутилуса» стало более глубокой и философской, не рассчитанной уже на такого широкого слушателя, как раньше. Но первоначально группе был задан такой мощный импульс популярности, что и до сих пор наследие Кормильцева позволяет Бутусову и Со существовать безбедно.

Илья Кормильцев всегда был и оставался нонкомформистом. В детстве он как-то подумывал взорвать школу. А повзрослев, он взорвал мозг целому поколению. Но и новое время его не устроило. Его возмутила коммерциализация «русского рока», яростным апологетом которого он являлся. Русский рок он видел сугубо явлением антисистемным, а оказалось, что рок отлично продаётся и покупается не хуже, а то может быть и лучше ненавистной попсы. Кормильцев уходил из «Наутилуса», возвращался, ссорился с Бутусовым, вновь начинал общаться, пока в конце концов их отношения не дали фатальную течь, и подводная лодка «Помпилиуса» не утонула.

В какой-то момент Кормильцев потерял к року всякий интерес. Ему «стали малы протёртые джинсы», которые превратились для него уже в рваные шорты. Кормильцеву стал тесен деревянный гроб русского рока, и он стал пробовать себя в других творческих сферах.

Во-первых, надо сказать, что Кормильцев был не только эрудитом, но и полиглотом. В свободное от рок-музыки время занимался переводами книг, причём книг необычных. Например, мы обязаны Кормильцеву изданием на русском культовой книги Чака Паланика «Бойцовский клуб», экранизацию которого посмотрел каждый человек, умеющий разбираться в хорошем кино.

Талант Кормильцева проявлялся и в трудностях перевода. Например, узнав что ни один российский издатель не возьмётся продавать роман Хоума Стюарта под названием «Минет», он перевёл его просто и оригинально – «Отсос». Книга контркультрного британского писателя разошлась многотысячными тиражами.

Помимо переводов, Кормильцев и сам пробовал перо. Я порекомендую к прочтению его статью «Три жизни Габриэле д’Аннунцио» об итальянском писателе-эротомане, которые в годы Первой мировой войны проявил себя с неординарной и неожиданной стороны. А чтобы понять взгляд Кормильцева на русский рок, советую найти в сети его эссе «Великое рок-н-рольное надувательство-2».

В конце концов, Кормильцев решил и сам заняться издательской деятельностью, чтобы публиковать нонконформистских авторов, подобных ему, пусть не по объёму, но по сути. Название для издательства было подобрано тоже подходящее: «Ультра.Культура».

И первой книгой, выпущенной Кормильцевым, стал роман «В плену у мертвецов» Эдуарда Лимонова. Хорошие начало для контркультурного начинания! Автор во время выхода своей книги действительно находился в тюрьме за попытку организовать русское восстание в Северном Казахстане. И оттуда, из-за решётки, Лимонов умудрялся писать и передавать на волю рукописи. В дальнейшем в издательстве публиковались, по мнению самого писателя, лучшие его книги, которые тоже в числе прочих были написаны им в тюрьме – это философские эссе «Другая Россия», «Контрольный выстрел» и «Русское психо».

«Ультра.Культура» издавала как и ультраправых авторов типа Дмитрия Нестерова с книгой «Скины. Русь пробуждается», так и ультралевых в виде Хьюи Ньютона, лидера американских «Чёрных пантер». В бой в числе прочих шли ультрамаргинальные наркоманы, такие как Уильям Берроуз, и ультрарадикальные исламисты, такие как Гейдар Джемаль. Вообще сейчас трудно себе представить издание книг под названиями «Аллах не любит Америку» или биографии Дудаева, это невероятно, но факт – эти книги издавались под лейблом «Ультра.Культуры».

Немудрено, что вскоре такая книжная продукция привлекла внимание надзорных и полицейских органов. Издательство обвиняли в пропаганде экстремизма, наркотиков, насилия и порнографии. Несколько книг было запрещено, а их тиражи изъяты и сожжены.

В конце концов издательство не выдержало битв с государственной машиной, и хотя, по слухам, книги «Ультра.Культуры» составляли добрую половину библиотеки тайного писателя и серого кардинала президентской администрации Владислава Суркова, издательство закрылось. Закрылось буквально перед смертью Кормильцева.

Илья Кормильцев умер от редкой болезни, которую он запустил, так как врачей не жаловал и им не верил. За полторы недели до его смерти врачи диагностировали ему рак позвоночника в четвёртой неоперабельной стадии. Илья Кормильцев, комета на тусклом небосводе русского рока и издательского мира, умер 4 февраля 2007. Ему было 48 лет.

А чем после смерти Кормильцева занимался его партнёр по «Наутилусу» Бутусов? Мне как-то случайно попалась современная перепевка старого хита «Я хочу быть с тобой». Слова те же, исполнитель тот же, но всё уже чистенько, приглажено, и при этом энергетики – ноль, вся магия пропала. После ухода Кормильцева и распада «Наутилуса» творчество Бутусова как-то совсем поглупело. И ещё не совсем ясно, кто тут умер, а кто жив, но зато совершенно становится понятным, что Бутусов по сути являлся в «Наутилусе» поющим аватаром Кормильцева. А сейчас же слушать его «лабрадоры-гибралтары», «девушка по городу» и «я оглянулся посмотреть» как-то стыдновато.

Поэтому, вспоминая Кормильцева, я слушаю «Наутилус» позднесоветского разлива. Я слушаю старое-доброе «Гудбай, Америка, о». Гудбай, Илья Кормильцев. Мы будем вспоминать тебя, слушать старые песни и читать новые книги.