«В стратегической перспективе Украина находится в патовой ситуации». Владислав Шурыгин разбирает ход спецоперации на Украине

Итак, за спиной три недели войны и сегодня можно уже уверенно сделать целый ряд выводов.

О начале войны

Имеющийся сегодня в распоряжении нашего командования массив захваченных боевых документов ВСУ, а также материалы допросов пленных позволяют сделать главный вывод: начав спецоперацию, российская армия смогла упредить украинскую на срок от пяти до десяти дней. В момент первого удара большая часть украинских войск находилась в процессе выдвижения в районы сосредоточения или уже была развернута там. Поэтому ни о какой стратегической внезапности специальной операции говорить не приходится, но тактическая внезапность была нами достигнута. Украинская армия не успела закончить своё развертывание по планам военного времени и не была приведена в полную боевую готовность. Командование ВСУ до последнего было уверено, что российское руководство, находящееся под политическим прессингом США и Запада, не решится начать масштабные боевые действия до реального повода со стороны ВСУ и что союзники Украины контролируют Россию и вовремя предупредят Киев о начале «российского вторжения».

Важное! Все два месяца со времени опубликования требований России по обеспечению свой безопасности страны Запада (Германия, Франция, Великобритания) и США действовали по единому плану, который не предусматривал каких-либо реальных переговоров и обсуждения российских предложений, а имел лишь одну цель – максимально затянуть эти переговоры, чтобы дать Украине время подготовиться к войне, перебросить ей большие партии современного оружия. И в этом плане непрерывная цепь посещений Москвы западными лидерами с разницей в пять-семь дней была лишь циничной имитацией договорного процесса, обеспечивающего Украине необходимые для завершения подготовки к войне месяцы.

В рамках подготовки к ней командование ВСУ максимально усилило свои сухопутные группировки, полностью укомплектовав их личным составом, доведя общую численность ВСУ с учётом «тербатов» и «нацгвардии» до 300 тысяч человек, что более чем в два раза превышало стоявшую вдоль границ российскую группировку. На восток были переброшены полученные в рамках западной помощи новейшие противотанковые средства и ПЗРК, созданы полевые склады боеприпасов и МТО, развернуты и замаскированы средства ПВО. Большая часть исправного авиапарка рассредоточена по запасным аэродромам и укрыта в различных аэродромных строениях. Командный состав был переведёт на полевые и защищённые командные пункты.

Все эти мероприятия позволили существенно снизить потери от первого «обезоруживающего» российского удара и почти сразу начать активные боевые действия против российских войск.

Тем не менее тактическая внезапность с первых часов стала сказываться на ходе боевых действий и уже к исходу первых суток сломала украинский план обороны, который несколько лет создавался и отрабатывался с помощью американских и британских военных советников. План базировался на американской концепции 70-х годов «активной обороны» с максимальным использованием «полосы обеспечения» – местности на пути вероятного удара противника. По замыслу американских стратегов, с началом активных боевых действий на Донбассе (а именно там, как считали в Киеве, начнутся первые масштабные боестолкновения с русскими) ВСУ на Киевском, Харьковском и Херсонском направлении должны были сразу вступить в бой, бросив навстречу противнику свои мобильные части. Задача этой «кавалерии» – останавливать, связывать боем наступающие российские части, вынуждать их разворачиваться в боевые порядки, по которым наносились бы артиллерийские и авиационные удары.  А сами мобильные части, не дожидаясь ответных ударов, должны были отходить на новые рубежи. Такая активная оборона, по замыслу украинского командования, должна была за две недели измотать противника, вынудить его остановить наступление и перейти к обороне, после чего по нему должны были быть нанесены контрудары, которые окончательно измотали бы российские группировки и сделали бы дальнейшие боевые действия бессмысленными.

На Донецком же направлении «восточный щит» самой мощной военной группировки ВСУ от Мариуполя до Старобельска должен был сдерживать все попытки корпусов ЛНР и ДНР прорваться к Мариуполю и Краматорску.

Ответом на этот украинско-американский план стал наш план стратегического прорыва, который и обеспечила тактическая внезапность начала боевых действий. Не дожидаясь, пока ВСУ закончат развёртывание и подготовку к войне, российская армия нанесла стремительные удары по всем стратегическим направлениям. При этом вместо мощных бронированных кулаков прорыва, к встрече с которыми готовились ВСУ, вперёд были брошены «легкие» сухопутные бригады и части ВДВ, в задачу которых входило, не вступая в бой, обходя города, прорываться вперёд и занимать стратегические узлы, создавая угрозы ключевым политическим, экономическим и военно-стратегическим центрам Украины – Киеву, Харькову, Николаеву, Херсону. Такой внезапный прорыв в тыл вынудил командование ВСУ отказаться от планов «активной обороны» и, чтобы ликвидировать внезапно возникшие угрозы, бросить против российских боевых групп свои самые боеспособные части. За следующие пять дней непрерывных боёв эти бригады понесли в условиях превосходства в воздухе российских ВКС серьёзные потери в людях и технике и были вынуждены отступить в города под защиту мирного населения. Это существенно снизило потери, но лишило их возможности вести активные боевые действия, превратив в крепостные гарнизоны.

При этом разгром южной украинской группировки на рубеже Херсон – Новая Каховка вынудил её остатки отступить к Николаеву и Одессе и перейти  к обороне, открыв российским войскам путь в тыл донецкой группировки, к взятию в кольцо Мариуполя и огромной территории Херсона и Запорожья.

Именно на этом первом этапе мы и понесли свои самые большие потери. Фактически мы на скорости прорывались через боевые порядки ВСУ, пользуясь фактором внезапности. Но очень скоро украинцы пришли в себя – и начались ожесточенные бои. Далеко не все командиры смогли быстро и адекватно втянуться в ход «спецоперации», за что пришлось платить жизнями наших солдат и потерянной техникой. И видео нескольких сгоревших наших колонн до сих пор остаётся главным оружием украинских пропагандистов, выкладывающих их снова и снова. Этими фейками забиты украинские сети.

Сегодня наша армия и армии республик Донбасса полностью втянулись в операцию, набрались боевого опыта, сложились в единое целое и уверенно громят противника.

Единственный район, где план ВСУ сработал, это «Восточный вал» на Донбассе. Здесь украинская группировка с первого дня сражалась яростно и умело. Позиции ВСУ тут пришлось просто «прогрызать» с помощью массированных артиллерийских и авиационных ударов, постепенно «сматывая» украинскую оборону с севера и прорвав её на мариупольском направлении, где после встречи донецкого корпуса с наступающими российскими частями Мариуполь противник был полностью окружён, а дальше началось медленное «сматывание» «Восточного вала» с юга.

Сегодня

Что же мы имеем на сегодняшний день? В стратегической перспективе Украина находится в патовой ситуации. Сохраняя до сих пор численное превосходство в людях, за три недели боёв ВСУ почти полностью утратили способность вести активные боевые действия. Утрачена большая часть бронетехники, основные механизированные части или разгромлены, или потрёпаны настолько, что могут только обороняться. Сами ВСУ «разорваны» на несколько частей: группировки в Киеве, Харькове, Донецке и под Николаевом – Одессой. Какого-либо сообщения между ними нет, переброска войск невозможна в силу полного господства в воздухе российских ВКС. ВВС Украины почти уничтожены и не могут оказывать какую-либо поддержку своим сухопутным войскам. ПВО ВСУ носит точечный характер и всё больше опускается на полевой уровень использования ПЗРК. Все украинские группировки втянуты в бои и несут постоянные потери. За 21 день боёв командование ВСУ не смогло организовать ни одного контрудара оперативного уровня, а все попытки наступать отдельными БТГ отбивались с огромными потерями для ВСУ.

Элитная войсковая группировка националистических частей в Мариуполе постепенно теряет боеспособность, теснится штурмующими войсками и обречена на уничтожение. «Восточная крепость» в треугольнике Краматорск – Авдеевка – Северодонецк находится под непрерывным огневым воздействием и медленно разрушается – без перспектив организованного отхода.

Её разгром и падение Мариуполя сделают дальнейшее сопротивление Киева бессмысленным. Высвободившиеся после их падения силы Донбасса и РФ будут, скорее всего, брошены на Николаевское и Одесское направление с перспективой полной утраты Украиной выхода к морям. Надежд на подкрепление с западных областей мало. Обещанное формирование новой армии оказалось блефом. Местное мужское население уклоняется от призыва и бежит за границу. А уже призванных не хватает даже для укомплектования одного корпуса. Ещё больше проблем с вооружением этого корпуса. Если со стрелковым вооружением и противотанковыми средствами вопрос можно закрыть с помощью поставок с Запада, то тяжёлую технику и артиллерию взять негде. К тому же этот корпус ещё надо как-то перебросить в район боёв, что при господстве в воздухе российских ВКС крайне сложно сделать без больших потерь. А «бесполётную зону», о которой все эти недели грезили в Киеве, Запад устанавливать отказался.

Пока Киеву удаётся удерживать внутреннюю стабильность населения с помощью лошадиных доз пропагандистских транквилизаторов о «чудовищных потерях» российской армии, скором истощении у русских запасов снарядов и ракет, каких-то невиданных успехах ВСУ, «мощных наступлениях», вступлении НАТО в войну и проч. Но как только падёт Мариуполь и будет разгромлена группировка ВСУ под Донецком, дальше убеждать украинский народ в успешном ходе войны станет невозможно. А это дело ближайшей недели, я думаю…