Кремль взял курс на «декоммунизацию»

Для КПРФ наступили тяжелые времена: после триумфа на выборах в Госдуму-2021, когда поддержка коммунистов выросла настолько, что, допустим, в той же Москве властям пришлось прибегать к радикальным мерам и буквально «зарубать» кандидатов от КПРФ, партия вошла в период своего упадка. Причем уже, по всей видимости, без надежды на ренессанс и даже возврат к тем скромным, но вполне устойчивым позициям, которые были у компартии до их прошлогоднего взлета, ставшего, по сути, лебединой песней зюгановцев.

Да, на сегодняшний момент говорить о том, что Кремль сдал КПРФ в утиль, не приходится, но перспектива такого сценария – более чем вероятна, на что, собственно, указывает ряд моментов. Во-первых, это отток временных сторонников партии, прибившихся к ней во время думской кампании, и как следствие, ощутимое падение рейтингов. Так, согласно данным ВЦИОМ, с пикового показателя в 23,3% в конце сентября 2021-го, то есть почти сразу после ЕДГ (тут вполне можно предположить, что на этом уровне – ну плюс-минус – компартия держалась весь сентябрь, а показатели были специально занижены, чтобы не было большого расхождения с результатами выборов), рейтинг партии опустился до 11,8% на середину марта текущего года. Подобную отрицательную динамику фиксирует и ФОМ: с 18% в октябре прошлого года рейтинг упал до нынешних 10%. Причем если до февраля 2022-го это падение носило довольно плавный характер, то после выдвижения инициативы о признании народных республик Донбасса и, собственно, их признания президентом РФ – рейтинг КПРФ ускорил свое падение, буквально обвалившись (с 16% на начало февраля по ВЦИОМу и с 15% на конец января по ФОМу).

В общем, можно сказать, что прорывное предложение о признании ДНР и ЛНР самой партии – с политической точки зрения – пошло не на пользу, отколов от нее часть протестного электората, который примкнул к коммунистам после зачистки практически всей несистемной оппозиции. Свою роль, надо полагать, сыграл и тот фактор, что на сегодняшний день милитаристическая риторика компартии практически слилась с официальным дискурсом, превратив – даже номинально – первую в некое отделение второй. Что, в свою очередь, на уровне восприятия делает уже не отличимым риторику/позицию коммунистов от риторики/позиции Кремля и верных ему единороссов, при том что сам этот «тренд на единение» не является взаимным. О чем, собственно, и дал понять Владимир Путин в своем обращении по поводу признания ЛДНР, буквально растоптав коммунистов через жесткую критику вождя мирового пролетариата, которого он назвал «архитектором Украины» и, по сути, виновником войны на Донбассе: «В результате большевистской политики и возникла советская Украина, которую и в наши дни можно с полным основанием назвать «Украина имени Владимира Ильича Ленина«, он ее автор и архитектор, это целиком и полностью подтверждается архивными документами, включая жесткие ленинские директивы по Донбассу, который буквально втиснули в состав Украины».

Ясно, что Путину нужно было как-то дистанцироваться от того, что авторство инициативы по признанию ЛДНР шло от КПРФ, но столь жесткий посыл в отношении Владимира Ильича – это уже нечто большее. Да, однозначно: сигнал. Сигнал о том, что Кремль вообще дистанцируется от компартии. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что политика АП касательно коммунистов уже в ближайшем будущем претерпит кардинальные и явно негативные изменения для последних. Это – во-вторых.

В-третьих, свою лепту внесла и болезнь Владимира Жириновского. С высокой, точнее, очень высокой долей вероятности можно прогнозировать, что в большую политику Владимир Вольфович уже не вернется. Состояние его здоровья, по последним данным, очень тяжелое, и даже если ему удастся выкарабкаться, то об активной деятельности речи уже не стоит: все-таки возраст. Следовательно, возникает необходимость – для УВП прежде всего – трансформации партии, которая, будучи в таком же виде, но без Жириновского во главе, загнется уже к следующей избирательной кампании и о которой, трансформации то есть, правда, в более расширенной ключе, как трансформации вообще партийной системы, так долго мечтал первый замглавы АП Сергей Кириенко. Поэтому и модернизировать, по всей видимости, будут именно так: масштабно-стратегически. Не только ЛДПР, но и КПРФ (Геннадию Зюганову тоже давно не сорок и даже не пятьдесят). Тем более что процесс уже был запущен с введением в парламент «Новых людей» – личного проекта Сергея Владиленовича.

И тут уже можно не сомневаться: речи об усилении КПРФ на партийном поле точно не идет. В Кремле и так были не очень довольны итогами прошлогодних выборов, когда коммунисты, показав лихую прыть, перекрыли результат 2016 года аж на 15 мандатов: неспроста ведь сначала «прессанули» столичных коммунистов, попробовавших протестовать против итогов электронного голосования по Москве, а потом – и главу столичного горкома Валерия Рашкина. Да, само «лосиное дело» стало результатом внутренних разборок за место преемника Зюганова, но то, что оно приняло такой оборот (почти со 100%-й потерей Рашкиным места в Госдуме) – тут уже без отмашки из АП не обошлось. Иначе как сигналы коммунистам это трактовать не получается даже при большом желании. И, надо отдать должное, Геннадий Андреевич эти сигналы считал: уже сразу после выборов, не говоря уже о приостановки депутатских полномочий Валерия Федоровича, риторика зюгановцев стала куда мягче, а уровень лояльности Путину – куда выше.

Однако ситуативная «капитуляция/кооперация» не гарантирует того, что подобные «диверсии» не повторятся в будущем, например, в преддверии муниципальных выборов в этом году, на котором только в одной Москве будет разыграно более 1,5 тысяч мандатов. Поэтому – с точки зрения АП – выход один: не дожидаясь отставки Зюганова с вероятным приходом на его место Юрия Афонина (после чего КПРФ окончательно превратится в полностью подконтрольную Кремлю структуру), максимально снизить влияние партии уже сейчас в качестве подготовки к сентябрьскому голосованию. Именно с этим, надо полагать, и связаны серьезные перестановки в Коммунистической партии «Коммунисты России» (КПКР), которую до сих пор называют «спойлером» КПРФ, хотя она давно уже обзавелась пусть небольшим, но собственным электоратом.

И вот на этом стоит остановиться чуть поподробнее. 18 марта в Москве состоялся чрезвычайный съезд КПКР, на котором председатель партии Максим Сурайкин был освобожден от занимаемой должности. Как указывается в сообщении КПКР, «делегаты съезда дали принципиальную и суровую оценку деятельности бывшего главы партии Максима Сурайкина, который пытался скрыть за формальными заявлениями связь с прозападными финансово-политическими кругами недружественных государств, а также попытался связать партию кредитными договорами в свою пользу и в пользу своих родственников». И, что надо отметить, в целом эта формулировка бьется с реальностью. Действительно, товарищ Максим (так принято было называть Сурайкина в партии) куда больше ратовал за свои собственные интересы, по сути, использовав партию как свою личную компанию, чем за интересы КПКР, что прямо отражалось на деятельности и вообще жизнеспособности самой партии: даже там, где можно было получить места на региональных и муниципальных выборах, кандидаты от «Коммунистов России» неизменно оказывались ни с чем. Всему виной были два обстоятельства: недостаток финансирования, который вытекал из политики партии, заданной Сурайкиным, и конфликт последнего с АП, который, в свою очередь, ставил крест на всех попытках КПКР войти в высшую лигу (то есть протиснуться в Госдуму). С отставкой товарища Максима, надо полагать, эти вопросы можно считать решеными (как, собственно, и утверждение на лидерской позиции Сергея Малинковича, ранее занимавшего должность исполнительного секретаря ЦК, несмотря на грозные заявления самого товарища Максима, что его уход с поста председателя не обсуждался, а «бунтовщиков» уже исключили из партии). Таким образом, КПКР из официального спойлера превращается в соперника КПРФ, что грозит зюгановцам серьезной конкуренцией на «коммунистическом поле». Это – в-четвертых.

Конечно, сам по себе каждый из вышеприведенных аргументов не говорит о том, что власть решилась на выдавливание КПРФ из системной политики, но взятые все вместе – они явно свидетельствуют о намерениях Кремля, который задумал привести партийную систему к единому знаменателю. Именно поэтому и взят курс на «декоммунизацию»: КПРФ долгое время оставалась последним бастионом системной оппозиции. В том смысле, что при высокой степени лояльности к Кремлю и лично Владимиру Путину Зюганов мог отмочить что-нибудь эдакое, предварительно не позвонив в АП. В качестве примеров можно привести выдвижение Павла Грудинина как на президентских (тут Зюганов вообще пошел против воли АП), так и на думских выборах, а также инициативу о признании республик Донбасса (по всей видимости, это было их сугубо партийное решение), чем они поставили Владимира Путина в неудобное положение, вынудив признать именно их версию.

Разумеется, такие «диверсии» не прощаются. И шире: АП – тем более в сложившихся нелегких условиях – такой «партнер» становится опасен: кто знает, что зюгановцы могут выкинуть в следующий раз? Никто. А это – всегда риски. А риски следует купировать. Чем Кремль, как показывает смена руководства в КПКР, уже занимается, вовсю начав подготовку к выборной кампании – 2022, если она вообще будет.