Тень, родившая луч: Яна Дягилева

За великим и светлым днем, Днем Победы, скрывается маленькая смерть большого музыканта и поэта – Яны Дягилевой. Ровно 30 лет назад она ушла из жизни, оставив после себя обрывки стихов, неотправленные письма и горстку кое-как записанных на магнитофон песен. Много ли нужно для того, чтобы стать «землей далекой тропы»?

Она категорически не давала интервью, в отличие от своего соратника по рок-н-ролльному фронту Егора Летова, чьи тексты ожесточенно переписывались и воспринимались, как Нагорная Проповедь. Янка предпочитала оставаться в тени, акустическую гитару ставила выше, чем смелые эксперименты с электричеством, а квартирники в ее жизни были чаще, чем внушительные и громкие концерты.

«Те, кому нужно, сами разберутся, кто я и зачем все это…», – многозначительно заключила она в одном из не получившихся и забытых разговоров.

Тогда, может быть, еще не все разобрались, что такое Яна Дягилева и ее песни. Сегодня ее голос, доносящийся будто бы из-под земли, отвечающий за всех мертвых и живых, звучит особенно живо и остро. Она как-то удивительно смогла предвидеть черное безвременье, почувствовать вертолет без окон и дверей, летящий высоко над столетиями ложных ожиданий.

В ее строчках была поэзия безобразного и простота святого: подгоревшая еда, отходы производства бессонных ночей, крылья, выменянные на рога, рай без веры и ад без страха. Ее мрачные песни все так же стремительно прорываются к опредмеченной душе и воскрешают, как свежесть родниковой воды. Льются ее слова по просторам, по узким улочкам, залетают в печные трубы, черным дымом по красавице-земле.

У нас в Новосибирске, на родине отечественного панка, Янку ценят исключительно, отстаивая ее величину и самобытность. В 2014 году на ветхом, деревянном доме, где когда-то жил сибирский рокер, установлена мемориальная доска. Событию предшествовали долгий сбор денежных средств и два года гневных споров с местными властями, несогласными с культовым статусом Дягилевой.

«Она лишь начинающая поэтесса, известная только в специфической социальной среде», – значилось в заключении Комиссии по присвоению наименований и размещению объектов монументально-декоративного искусства.

Куда уж там толстопузым чиновникам до радикального андеграунда, дурно пахнущего и выброшенного из нормального, ровного течения жизни.

После торжественного парада Победы некоторые в городе все же едут на Заельцовское кладбище, чтобы достойно почтить самозабвенного товарища. На ее могиле скромный памятник (он тоже появился совсем недавно) и уютная беседка, принимающая многих неравнодушных людей по всей России. Они присядут, настроят тугие струны на советской гитаре и споют Янкины проникновенные песни, пропитанные трагическим миросозерцанием.

Помянут молодого бойца, угостят его жгучей водкой через рыхлую почву, а потом пошаркают в сторону теплого дома, надежного тыла, где можно отсидеться и немного передохнуть.

А что дальше? Дальше – сражение за лучезарное начало человека, за родное и вселенское, за особый резон, оправдывающий существование острова вымерших просторечий, за рассвет, пожимающий плечами и машущий рукой…