Такой Вертинский нам не нужен

Всё-таки нельзя снимать кино без должного образования. Всё-таки да, Авдотье Смирновой в своё время стоило окончить какой-нибудь ВУЗ, чтобы стать режиссёром. Только энтузиазма, желания и связей мало. Все эти красивые истории про необразованных гениев не про неё. Отнюдь. Смотрю её сериал «Вертинский» – какое убожество, какая пошлятина!

Когда оцениваешь какое-либо неудачное произведение, всё равно стараешься смотреть с позиции «адвоката», а не «прокурора». Ты сопереживаешь творческому человеку, ведь автор старался, хотел что-то рассказать и показать зрителю. Пусть у него этого и не получилось. Но когда попадаешь на фильмы Дуни Смирновой, желания защищать её не возникает.

Вертинский – уже её вторая жертва из мира русской литературы.

Предыдущий фильм Смирновой «История одного назначения» был о Льве Толстом. Пожалуй, кроме впечатляющего носа у Льва Николаевича ничего показать не вышло. Вышел не Толстой, а хипстер, одетый в костюм Толстого. Но критики обласкали ту картину, хотя она и снята откровенно плохо. Это объяснимо: большинство известных мастеров кинокритического пера обслуживают интересы гламурно-либеральной тусовки, к которой сами и принадлежат. Своих в этой среде ругать не принято.

Закончив с Золотым веком русской литературы, с помощью опеки Константина Эрнста и денег Романа Абрамовича Авдотья Смирнова принялась за век Серебряный. «Вертинского» можно считать продолжением «Толстого», разницы особой нет. Снимать плохо у Авдотьи Смирновой может сойти за авторский стиль.

Как и в «Толстом», все вылизано-вычищено-отполировано в кадре. Все эти компьютерные декорации, отглаженные костюмы, отпаренные гимнастёрки, накрахмаленные воротнички. Каждый предмет, каждый персонаж смущает своим видом. Всё нелепо, фальшиво. А ведь историческим фоном в сериале выступает сначала мировая война, потом гражданская, потом революция, эмиграция, а это кровь, грязь, голод и нищета. В сериале же стерильная чистота и ядовитая яркость.

Декорациями являются и сами актёры. Глядя на их игру, возникает вопрос: а что, нельзя было просто набрать студентов из молодёжных театров? Уверен, они сыграли бы лучше. Или хотя бы Сергея Безрукого на главную роль пригласили – все уже привыкли к нему в образе какого-нибудь поэта.

Такое ощущение, как будто все эти фраки, гимнастёрки, шубы на колхозников натянули. Какие-то недотёпы в исторических костюмах, какой-то дешёвый балаган. Большинство актёров не играют, а кривляются. Это даже не лицедейство, а сплошное паясничество. Станиславского с Немировичем-Данченко на них нет.

Но справедливости ради надо сказать, что не всегда актёры виноваты в своей плохой игре. Многое зависит и от сценария. И во многом это вина режиссёра. А тут – о чём говорить, когда даже дети, которые появляются у Смирновой в кадре, говорят и выглядят неестественно!

Если в «Толстом» хорошо получился только его нос, то «Вертинскому» удалось хорошо изобразить только картавость знаменитого артиста. У главного героя отсутствуют харизма и магнетизм. Он не производит впечатление дико талантливого человека, кем Вертинский безусловного являлся – слава Богу, есть книги о нём и можно послушать его песни. Чёрт возьми, да настоящий Вертинский пел так, что его на руках носили. А в сериале какой-то симулякр, самозванец, аферист. Если бы такой Вертинский в прошлом веке вышел на сцену и запел, то его бы гнилыми помидорами закидали.

Всё, всё плохо. Сценарий, режиссура, игра. В сериале не раскрыты ни личности, ни дух той эпохи. Всё фальшак. Это больше похоже на кино о современной гламурной тусовочке, так называемой богеме, где талантами не блещут, где царит пошлость, вульгарность и кумовство. Этот мир Авдотье Смирновой хорошо знаком. По-видимому, она передаёт на экране нравы своего окружения.

Например, поздравляя Вертинского с женитьбой, танцовщицы с визгом обнажают перед ним груди. Это, наверное, так Чубайса поздравляли, когда тот на Смирновой женился.

В другом эпизоде показана сцена дикого, безудержного секса. И так, и этак, и по-собачьи согласно эротической фантазии Смирновой вертит Вертинский свою «сероглазочку». Позы следует одна за другой. Нелепость! Я, конечно, не ханжа, но ведь любим мы Вертинского не за это.

Да можно сказать, что это кино не про Вертинского – это глянцевая галлюцинация на тему его жизни.

В сериале лже-Вертинский из-за актрисы Веры Холодной режет вены, другую актрису, Марлен Дитрих, кормит рыбьим супом и заводит с ней роман. Он меняет безызвестных любовниц и постоянно попадает в какие-то криминальные истории. Жизнь лже-Вертинского состоит из череды курьёзных ситуаций, которые несмешны, и трагедий, нелепость которых ничего, кроме смеха, вызвать не может. Сериал полон феерически пошлых сцен.

Впечатлила душераздирающая история пианиста, аккомпаниатора Вертинского. Пианист, находясь на гастролях в Берлине, узнаёт, что его бросил молодой любовник, и, переодевшись трансвеститом, отправляется жить в немецкий гомо-бордель. Тут приходят штурмовики со свастиками и устраивают погром. Пианист-гомосексуалист выкидывается в пролёт двора.

Кино, конечно, имеет право на миф, потому что миф – это тоже правда, но тут Смирнова преступила все границы приличия и такта. Квентин Тарантино со своими «Бесславными ублюдками», где он руками еврейского спецназа убивает Гитлера, позавидовал бы ей. Правда, сериал Смирновой, в отличие от кино Тарантино, вышел чудовищно бездарным. В одном только проявился талант Смирновой – это же надо так оболгать великого русского артиста!

Без антисоветизма в сериале не обошлось – это любимый конёк нашей творческой интеллигенции. Ведь их деды и отцы верой и правдой служили советскому режиму, и теперь они до сих пор при случае выдавливают из зрителя или читателя по капле раба.

Антисоветизму Авдотья от папы научилась, папа её известный антисоветчик и русофоб (эти слова можно считать синонимами). Но папа хоть снимал талантливо, папа закончил ВГИК, папа снял «Белорусский вокзал». Он тоже появляется в фильме в качестве актёра, и в отличие от остальных играет хорошо.

По версии Смирновой, после революции Вертинского чуть не расстреляли. Он бежал, и как-то, находясь в Калифорнии (вместе со своей любовницей Марлен Дитрих), он звонит по золотому телефону в Россию своему другу. Друг тоже Смирновой выдуман и, понятное дело, живёт в коммуналке, в серой и неуютной тоталитарной действительности.

Выдуманного друга, конечно же, отправят в лагерь. И встретятся друзья, когда один вернётся в СССР, а другой выйдет из ГУЛАГа. Возвращение Вертинского на родину представлено как спуск в ад. Везде темно и холодно, все хамят и все боятся. О боже! Как надоели эти либеральная штампы! Как это контрастирует с воспоминаниями самого Вертинского! Читаем:

«…Неизъяснимое блаженство охватывало меня. Наконец я дома! Вот что всегда значила для меня родина. Лучше сундук дома (Вертинский вспоминает, как спал дома на мамином сундуке), чем пуховая постель на чужбине».

Зачем протаскивать в картину о Вертинском антисоветизм, ему не свойственный? Зачем приписывать его человеку, который сильно желал вернуться в СССР и в конце концов добился разрешения? «Советская власть мне ничего дурного не сделала», – пишет в мемуарах Вертинский. Вернувшись на родину, он сочиняет песню о Сталине. Свою же эмиграцию он объясняет юношеской жаждой приключений.

Так что не надо приписывать настроения своей тусовочки великому русскому артисту. Ведь это же вы хотите уехать и звонить по золотому телефону. Но почему-то не уезжаете. Впрочем, кому там нужны такие бездарности!