Олег Демидов: ЧТО ЧУВСТВУЕТ И КАК ЖИВЁТ ПРЕДАТЕЛЬ?

Издательство «Городец» перезапускает прозаическую серию: была «Книжная полка Вадима Левенталя», теперь – «Во весь голос» (так называются и магазины в Москве и Санкт-Петербурге, которыми заведует издательство). Для разгона – публикуются книги ведущих молодых авторов: «Лихо» Кирилла Рябова и «Гори огнем» Александра Пелевина. О последней книге и поговорим.

Фото: Роман Пименов/«Петербургский дневник»

«Гори огнем» – небольшая повесть об Иване Гуляеве, старшем лейтенанте Красной армии, который во время ожесточенной битвы на Волховском фронте смалодушничал и сделал неправильный выбор: увидел измученных бойцов, идущих сдаваться нацистам, и присоединился к ним. Далее сюжет заносит нас к власовцам в Российскую освободительную армию (РОА). Гуляев оказался там после концентрационного лагеря. Его, как и многих пленных, держали в нечеловеческой обстановке: побои, издевательства, натравливаемые собаки, баланда и пр. Естественно, когда в лагерь приехал сытый, чистенький и как будто бы счастливый пропагандист из РОА, Гуляев в который раз смалодушничал и решил тоже пойти вслед за ним. И вот в Дабендорфе (под Берлином), где находится школа пропагандистов, происходят основные события повести.

Пелевин идет по отработанной схеме: несколько временных пластов, перемежающихся меж собой; в обязательном порядке – мистика; «шуточки за триста» и гэги, заточенные на постмодернистскую деконструкцию либеральных симулякров; и запрятанное между строк ощущение, будто ты не столько читаешь, сколько погружаешься в знакомую компьютерную игру (в данном случае – в одну из частей Medal of Honor).

Исследуя психологию предательства, автор старается понять власовцев прошлого и настоящего. Он не рисует карикатуры и не делает монструозных антигероев, наоборот – он дает возможность высказаться. И пусть это смотрится временами чересчур современно, но аргументация Ивана Гуляева и окружающих его людей (если это можно назвать аргументацией, конечно) становится вполне доступной.

Александр Пелевин

Ну вот приведу один показательный эпизод. Школа пропагандистов РОА. Гуляев ведет занятие. И Пелевин – со всей жалостью к героям (да-да!) описывает происходящее:

«Простые русские парни, кто с широкими рязанскими скулами и носами картошкой, кто с кубанскими черными глазами, кто явно с Вологодчины или из-под Архангельска, они уселись за парты с тетрадками и готовились слушать Гуляева.

Совсем как в школе.

– Итак, – начал Гуляев, встав у доски. – На предыдущем занятии мы с вами говорили о том, почему Россия при Сталине не имеет никаких перспектив для развития. Давайте закрепим пройденное. Пономарев, расскажи, почему сталинская тирания чужда русскому народу?

Пономарев, низкорослый одутловатый парень с маленькими интеллигентными глазками, из “привилегированных”, встал из-за парты и заговорил:

– Сталин отошел от ленинских принципов свободы и равенства, подменил диктатуру пролетариата на диктатуру личности. Уничтожил в России малейшие ростки свободы, пошел на преступный сговор с Британией… Помимо этого, русскому народу чужда сама идея азиатской диктатуры. Мы заслуживаем жить в свободной стране бок о бок с Европой…

– Верно, – сказал Гуляев. – Садись. Кто добавит?

Поднял руку Бабченков, пухловатый и обритый наголо курсант с кривым носом. Про него рассказывали, что на родине он числился погибшим.

– Скажи ты, Бабченков.

– Сталин отдал Россию во власть жидам».

Почти сто лет прошло, а мы легко узнаем этих людей. И не потому, что здесь даются под своими или практически под своими фамилиями либеральные кликуши Илья Пономарев и Аркадий Бабченко, а потому, что их риторика из века в век, увы, воспроизводится у нас в стране. Казалось бы, давно пора было понять ее завиральность и даже губительность, но мы продолжаем наступать на одни и те же грабли.

Однако же показать эту риторику в декорациях Великой Отечественной войны – не главная задача для Пелевина. Это так – между делом да с шуточками-прибауточками. Главная задача – дать психологически точный портрет предателя.

Вот Иван Гуляев из раза в раз оказывается в невыносимой ситуации, и у него всегда есть выбор: терпеть и, может быть, даже погибнуть или сдаться; сдать своих (в кавычках и без) и пойти на сотрудничество с компетентными органами или смолчать и, тем самым, оказаться на одной скамье подсудимых. И он всегда делает неправильный выбор.

Добродушный Пелевин даже спешит помочь своему непутевому персонажу и подсовывает ему майора Цвайгерта – судя по всему, самого дьявола, который испытывает и соблазняет Гуляева. Несколько раз на протяжении всей повести Цвайгерт погружает персонажа в ирреальное пространство сатанинской церкви и дает возможность преобразиться и сделать наконец-то правильный выбор. Но Гуляев из раза в раз малодушничает.

Единственный раз, когда он набирается смелости, происходит в финале: переживший работу в РОА, возвращение в СССР и десять лет лагерей, Гуляев работает дворником. У него маленькая квартирка, простая работенка, тотальное одиночество и не то что бы презрение окружающих, но некоторая их брезгливость. И ничего – с этим можно жить. Для главного героя это самое важно: можно жить. В один прекрасный день он встречает майора Цвайгерта: человек средних лет садится на лавочку, читает газету, и кажется, что это невозможно – как нацистский офицер может спокойно гулять по советскому городу? И когда старик Гуляев подходит к нему, тот, естественно, на чистом русском отвечает, что произошла ошибка.

Но читатель понимает: дьявол разыгрывает главного героя. Гуляев просит Цвайгерта в последний раз отправить его в ирреальное пространство – и там он, погрузившись в бойню на Волховском фронте (с чего все и началось), выбирает продолжение боя. Но это не по-настоящему, в реальности старик Гуляев умирает на лавочке.

Что стоит за книгой?

Алексей Колобродов уже сказал, что Пелевин от всего поколения тридцатилетних весело оппонирует Александру Солженицыну с его апологией власовщины:

Поколение Александра Пелевина видит его памятником – архаичным и немного нелепым, ни разу не Командором, но продуктом государственной межумочности и идеологической двусмысленности. Вот это “и нашим, и вашим”, “всегда открыты к переговорам” и пр. Александр исследует и разбивает совершенно определенно. С позиции не столько идеологической, сколько нравственной. 

Вполне все это допускаю, но, как мне представляется, оппонирование происходит не за счет главного героя, а за счет второстепенных – поэт Фролов, полковник Бурматов, генерал Власов и пр. Они создают необходимый фон и гул голосов, в котором живет Иван Гуляев. Но он сам как главный герой затрагивает куда как более серьезные вопросы – я бы сказал: онтологические. Можно ли, раз оступившись, не скатываться дальше в пропасть, а исправить ситуацию? Найдутся ли у человека на все это внутренние ресурсы? Как жить с полным понимаем того, что ты – предатель? Будь у тебя шанс все изменить, сумел бы им воспользоваться?

Вопросы предельно простые, извечные и вместе с тем – очень сложные. И Александр Пелевин старается на них ответить, исследуя психологию власовца Ивана Гуляева. Получается крайне занимательно. Повесть просится на экранизацию. И можно быть уверенным: коль это случится, фильм будет бить рекорды проката.

Но при всем при этом возникает одна существенная проблема. И она касается не столько автора, сколько самого жанра повести. На данном временном отрезке – что будет дальше, поживем-увидим, – литературный процесс заточен на рассказы и романы – на малую и большую форму. Повесть же, средняя форма, не воспринимается на должном уровне. Пресловутое клиповое мышление тому виной, погружение современного человека с головой в соцсети, ориентация издательств на сборники рассказов или на толстенные романы или какие-то иные причины – вопрос. Но факт в том, что этот жанр переживает не лучшие времена.

Сейчас специально изучил домашнюю библиотеку (выборка не репрезентативная, но все же по-своему показательная): «Ногти» (2001) Михаила Елизарова подходит для дебютной вещи, но как одну из вех в литературной жизни зрелого автора ее представить трудно; последние книги Виктора Пелевина и, допустим, «Восьмерка» (2012) Захара Прилепина представляют собой сборники повестей, а это совсем другая история; тоненькие книжечки Романа Богословского и Кирилла Рябова все-таки тяготеют к небольшим романам. Словом, трудно так сразу вспомнить что-то самостоятельное и полновесное.

Поэтому возникает вопрос: продолжится ли разговор о книге «Гори огнем» после всех презентаций и попаданий в длинные списки литературных премий? Не проходная ли это вещь? Читатель сегодня воспринимает информацию либо по частям, либо залпом – и тут его явно не докормили. Хочется еще, чего-то более масштабного.

Вот предыдущая работа Пелевина – роман «Покров-17» – давала альтернативную историю эпохальным событиям 1993 года. «Гори огнем» тоже попадает в нерв времени, но вместо «Седьмой симфонии» Шостаковича автор наигрывает легковесный романсик. Это тоже нужно, это тоже важно, это любит народ, но…

Но решайте сами. Книга однозначно стоит прочтения, а дальше – можем и обсудить все тонкости.