Геополитика по Ломоносову

Михаил Ломоносов (1711–1765) – учёный, поэт, энциклопедист, русский Леонардо – был ещё и геополитиком. Он последовательно выступал за расширение пределов уже и без того гигантской России и лоббировал Севморпуть. Причём и в стихах, и в публицистике.

В его «Оде на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны» 1747 года, разобранной на цитаты (от «Науки юношей питают…» до «…быстрых разумом Невтонов»), есть и такие строки:

Где солнца всход и где Амур

В зеленых берегах крутится,

Желая паки возвратиться

В твою державу от Манжур.

Речь здесь идёт о необходимости пересмотра невыгодного для России Нерчинского договора 1689 года, по которому Россия на полтора века оставила Амур и повела освоение Дальнего Востока по «севера́м»: Якутск – Охотск – Камчатка – Чукотка – Аляска. Воплотить ломоносовское чаяние удалось лишь в середине XIX века. В 1858–1860 гг. Россия, выступив посредником между Англией и Францией (вторая «опиумная война» европейцев против китайцев) с одной стороны и Китаем – с другой, заключила с последним Айгунский и Пекинский договоры, по которым получила и Амур до самого устья, и Приморье. На юге новых владений ещё до подписания последнего договора появился военный пост Владивосток, уже самой своей топонимикой (бухта Золотой Рог, пролив Босфор-Восточный) как бы объявлявшийся новым Константинополем в компенсацию за проигранную Крымскую войну.

В той же оде говорится:

Колумб российский через воды

Спешит в неведомы народы

Твои щедроты возвестить.

Имеется в виду Витус Беринг, умерший в 1741 году в походе на одном из Командорских островов. Русские первопроходцы в прямом смысле повторили подвиг Колумба, открыв вслед за ним Америку, только с обратной стороны. Официальная дата открытия Аляски Второй Камчатской экспедицией Беринга и Чирикова – 1741 год, но ещё в 1732 году здесь бросил якорь бот «Святой Гавриил» геодезиста Гвоздева, а в 1648 году американские берега, скорее всего, видели казаки Семёна Дежнёва.

Образ русского Колумба – конкретный и собирательный – был у Ломоносова излюбленным. В следующей оде Елизавете Петровне (1752) он пишет:

Колумб российский между льдами

Спешит и презирает рок.

В поэме «Пётр Великий» (1760) Ломоносов вновь использует этот образ, вложив в уста Петра такие слова:

Лишает долгий зной здоровья и ума,

А стужа в севере ничтожит вред сама.

Сам лед, что кажется толь грозен и ужасен,

От оных лютых бед даст ход нам безопасен.

Колумбы росские, презрев угрюмый рок,

Меж льдами новый путь отворят на восток,

И наша досягнет в Америку держава…

Здесь Ломоносов формулирует одну из национальных идей России – северной страны: жара – зло, холод же полезен и спасителен. Воспринимающие русский мороз как проклятие, сбегающие от него к тёплым морям, мы должны бы считать его благословением, даром, счастьем…

Сам северянин, Ломоносов лоббировал освоение Севера. Его главный труд по этому вопросу – «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» (1763). Россией уже правила Екатерина II, но работа посвящена наследнику – будущему императору Павлу I, которому было всего девять лет, но он уже числился президентом Адмиралтейств-коллегии (по-нашему – главкомом ВМФ). В названном труде Ломоносов доказывает возможность и необходимость открытия Северного морского пути и излагает конкретные соображения по организации соответствующей экспедиции. Тогда его идеи казались настоящей фантастикой. Даже сегодня освоение Арктики по трудо- и финансоёмкости сравнимо с освоением космоса. А в то время не было ни ледоколов, ни современных средств навигации, ни глобального потепления, из-за которого ледовая шапка Земли шагренево съёживается, облегчая арктическое судоходство и играя на руку России. Но Ломоносов мыслил и смотрел удивительно широко и далеко.

Он пишет, обращаясь к наследнику престола: «благословенное предначинание» его великого прадеда Петра I в области развития российского флота ожидает «благополучного продолжения и приращения». Пришла пора покорить новое «пространное поле» – Ледовитый океан. Сначала Ломоносов констатирует: «Россия не меньше счастием, как силою и общим рачением, простерла свою власть до берегов Восточного океана… но как за безмерною дальностию для долговременных и трудных путей сила ея на востоке весьма укоснительно и едва чувствительно умножается, так и в изыскании и овладении оных земель и в предприятии купеческого сообщения с восточными народами нет почти больше никаких успехов». Потом заявляет: «Все сии трудности прекращены быть могут морским северным ходом». По мысли Ломоносова, здесь российская слава «усугубится» и соединится с «беспримерною пользою» от открытия новых морских торговых путей в Индию, Америку, Китай и Японию.

К тому времени англичане, португальцы, французы в течение уже более 200 лет пытались найти Северо-Западный проход – морской путь из Атлантики в Пацифику через Канадский Арктический архипелаг (вскоре после смерти Ломоносова этим же займётся Джеймс Кук, но потерпит неудачу и погибнет). Ломоносов, анализируя опыт европейцев, указывает: русские давно обжили Крайний Север, поселились на Лене, Яне, Индигирке, Колыме. Он ссылается на открытия Дежнёва («Сею поездкою несомненно доказан проход морской из Ледовитого океана в Тихий») и Беринга («От Чукотского носу на Камчатку морской свободный ход отнюдь не сомнителен»). Рисует перспективы, которые откроет России «северный ход»: «Когда по щедрому божескому промыслу и по счастию всемилостивейшия самодержицы нашея желаемый путь по Северному океану на восток откроется, тогда свободно будет укрепить и распространить российское могущество на востоке, совокупляя с морским ходом сухой путь по Сибири на берега Тихого океана». Предлагает создавать новые поселения на Камчатке, Курилах («где климат как во Франции»), в устье охотоморской реки Уды. Одним демографическим ресурсом могут стать добровольцы, привлечённые преференциями: «Для населения тамошних мест… бессомненно пойдут многие охотники, ежели им обещаны будут отменные привилегии и вольности, а особливо в купечестве между собою и с соседними народами».

Другим – правонарушители: «Отправлять туда людей обоего пола, которые здесь в России напрасно шатаются или за преступления сосланы быть должны. Новое место и новые обстоятельства обычай их переменят, и нужда хлеба искать научит беспорочными трудами. Пример тому — большая часть сибирских жителей». Если на тихоокеанских берегах, пишет Ломоносов, появится «хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов», то «прочие европейские державы» здесь противостоять нам не смогут (заметим: именно европейские; вот и в XIX веке Россия будет конкурировать за Дальний Восток отнюдь не с Китаем или Японией, а с западными империями).

Работа Ломоносова завершается знаменитыми словами, которые часто цитируют, изымая из контекста: «Путь и надежда чужим пресечется, российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». Надо понимать: под Сибирью Ломоносов подразумевал всё пространство от Урала до Тихого океана (термин «Дальний Восток» вошёл в обиход лишь в начале ХХ века). Важно и то, что он говорит не только о континентальной Сибири, но о «Сибири и Северном океане» – морском пути, который свяжет Россию с Азией и Америкой. Нельзя забывать, что Россия – не только территории, но и акватории.

Интерес Михаила Васильевича к арктическому мореплаванию был далеко не случаен. Ещё в 1755 году он составил «Письмо о северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном», позже работал над «циркумполярной картой», в 1759 году написал «Рассуждение о большей точности морского пути», в 1761-м – «Рассуждение о происхождении ледяных гор в северных морях». Цитируемая выше работа 1763 года стала его главным, но не последним высказыванием по данному вопросу: в 1764 году Ломоносов написал «Прибавление о северном мореплавании на восток по Сибирскому океану», затем – «Прибавление второе…» и ещё «Примерную инструкцию морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на восток Северным Сибирским океаном». Около полутора последних лет своей жизни Ломоносов и словом, и делом участвовал в подготовке морской экспедиции для покорения «северного хода». Это предприятие в 1765 году возглавил морской офицер Василий Чичагов, но его попытки одолеть арктические воды закончились неудачей из-за тяжёлой ледовой обстановки.

Ломоносов, скончавшийся в апреле того же года от пневмонии, об этом не узнал. Не дожил он и до колонизации Русской Америки, начатой при Екатерине II и продолженной при Павле I (именно последний в 1799 году поддержал идею купца Шелихова и дипломата Резанова о создании Российско-американской компании для управления Аляской). Не говоря уже о Севморпути, который оказался по зубам только ХХ веку с его техникой. Вслед за Ломоносовым этим вопросом так или иначе занимались столь различные фигуры, как химик Менделеев, флотоводец Макаров, гидрограф Колчак. В 1878—1879 гг. шведский исследователь Норденшёльд на барке «Вега» впервые прошёл весь Севморпуть, перезимовав у Чукотки. В 1914-1915 гг. этот же маршрут покорила российская экспедиция Бориса Вилькицкого, зимовавшая в районе Таймыра. В 1932 году экспедиция советского полярника Отто Шмидта на ледокольном пароходе «Александр Сибиряков» впервые одолела Северный морской путь за одну навигацию; через три года началась эксплуатация этой трассы – лесовозы «Ванцетти» и «Искра» прошли от Ленинграда до Владивостока. Сегодня, с учётом технического прогресса и потепления, перспективы Севморпути только расширяются. Ломоносов был исключительно дальновиден и прозорлив. Он намного опережал своё время.

В «Примерной инструкции…», которую можно считать геополитическим завещанием Ломоносова, он призывал: «Помнить, что всеми прежде бывшими безуспешными и благоспоспешествованными трудами мужеству и бодрости человеческого духа и проницательству смысла последний предел еще не поставлен и что много может еще преодолеть и открыть осторожная их смелость и благородная непоколебимость сердца». В прошлом году в заполярном чукотском порту Певеке (самый северный город России, запечатлённый в культовом романе Олега Куваева «Территория» под именем «Посёлок») ввели в строй «Академика Ломоносова» – первую в мире плавучую атомную электростанцию. Старик Ломоносов по-прежнему на вахте. Он греет и освещает наши севера́.